Информационная теория П.В.Симонова.

К подобному типу подходов можно отнести и информационную концепцию эмоций психофизиолога П.В.Симонова. Согласно его теории, эмоциональные состояния определяются имеющимися у человека желанием или, как говорит Симонов. Силой актуальной потребности. С одной стороны, и оценкой, которую он даёт вероятности её удовлетворения. – с другой. Эту оценку вероятности человек производит на основе врождённого и ранее приобретённого опыта. Причём эмоция возникает тогда, когда имеется рассогласование между тем, что необходимо знать для удовлетворения желания, и тем, что на самом деле известно. То есть мы постоянно вольно или невольно сопоставляем необходимую нам информацию (о средствах, времени, ресурсах), которая потребуется для удовлетворения желания, с информацией, имеющейся у нас в данный момент. Так, например, эмоция страха развивается при недостатке сведений, необходимых для защиты. На этой основе была разработана формула эмоций:

Э = - П (Ин - Ис),

где: Э – эмоция (её сила и качество);

П – потребность (в формуле она берётся с отрицательным знаком «-»);

Ин – информация, необходимая для удовлетворения существующей потребности;

Ис – информация существующая, т.е. те сведения, которыми человек располагает в данный момент (то, что известно).

Следствия, вытекающие из формулы, таковы: если у человека нет потребности (П = 0), то эмоции он не испытывает (Э = 0); эмоция не возникает и в том случае, когда человек, испытывающий какое-либо желание, обладает полной возможностью для его реализации (Ин = Ис). Если вероятность удовлетворения потребности велика, то проявляются положительные чувства (Ис > Ин). Отрицательные эмоции возникают, если человек отрицательно оценивает возможность удовлетворения потребности (Ис < Ин). При этом максимум положительных или отрицательных эмоций при постоянной силе потребности человек испытывает, когда Ин = 0 или Ис = 0.

Таким образом, внутри нас как бы находится манометр, показания которого зависят от того, какая информация имеется о том, что требуется для удовлетворения потребности, и о том, чем мы располагаем, и в зависимости от их соотношения мы испытываем различные эмоции.

В своей книге «Что такое эмоция?» П.В.Симонов описывает такую ситуацию: «Томимый жаждою путник движется по раскалённым пескам. Он знает, что только через три дня пути может встретиться с источником. Удастся ли пройти этот путь? Не занесло ли ручей песками? И вдруг, завернув за выступ скалы, человек видит колодец, не отмеченный на карте. Бурная радость охватывает усталого путника. В тот момент, когда перед ним блеснуло зеркало колодца, путник стал обладателем исчерпывающих сведений о возможности утолить жажду. И это в ситуации, когда прогноз в лучшем случае предсказывал три дня тяжелейших скитаний».

Однако не все эмоциональные проявления укладываются в эту концепцию. Например, к какой категории чувств – положительным или отрицательным – вы отнесёте удивление? Или представьте себе ситуацию, когда вы, проголодавшись, приходите в гости. Вы видите накрытый стол с большим количеством еды и у вас улучшается настроение. Хотя в данной ситуации вы вполне уверены, что и как будете есть, т.е. Ин = Ис и эмоция должна быть Э = 0 (3, стр.12-14;5, стр.452).

Надо так же отметить, что чисто психологических теорий эмоций, не затрагивающих физиологические и другие связанные с ними вопросы, на самом деле не существует, а идеи, взятые из разных областей научных исследований, в теориях эмоций обычно сосуществуют. Это не случайно, так как эмоцию как психологическое явление трудно отделить от процессов, происходящих в организме, и нередко психологические и физиологические характеристики эмоциональных состояний не просто сопровождают друг друга, но служат друг для друга объяснением. Кроме того ряд теоретических вопросов, например, вопрос о классификации и основных параметрах эмоциональных состояний, не может быть решён без обращения к физиологическим составляющим эмоций.

Как правило, теории эмоций мало что могут сказать о роли эмоций в развитии личности и об их влиянии на мысль и действие. Большинство исследований эмоций было связано лишь с одним из компонентов эмоционального процесса. Хотя некоторые теории разрабатывают отдельные аспекты взаимоотношений эмоции и разума, действий и личности, многое еще необходимо сделать как на теоретическом, так и на эмпирическом уровнях.

Заключение

Целостное определение эмоций должно учитывать характер её переживания, включать неврологический и экспрессивный компоненты. Эмоции возникают как результат изменений в нервной системе, и эти изменения могут быть обусловлены как внутренними, так и внешними событиями. Интенсивные эмоциональные состояния привлекают внимание не только учёных, но наука об эмоциях не должна останавливаться на изучении преходящих состояний. Существуют устойчивые индивидуальные различия в частоте, с которой люди испытывают различные эмоции, и эти различия могут анализироваться в терминах эмоциональных черт или эмоциональных порогов.

Непротиворечивые межкультурные факты подтверждают сформулированный сто с лишнем лет назад тезис Дарвина о врождённости и универсальности эмоций, как внутрииндивидуальных процессов. Это означает, что эмоции имеют врождённые нейронные программы, универсально понимаемую экспрессию и общие переживаемые качества.

Эмоции удобно подразделять на положительные или отрицательные на основе особенностей их переживания и сенсорных характеристик. Однако любая эмоция (например, радость, страх) может быть положительной или отрицательной, если критерий для классификации основывается на адаптивности или дезадаптивности эмоций в конкретной ситуации.

Эмоции влияют на человека в целом, и каждая эмоция влияет на субъект по-разному. Эмоции воздействуют на уровень электрической активности мозга, степень напряжения мышц лица и тела, на функционирование эндокринной, кровеносной и дыхательной систем. Эмоции могут изменять восприятие окружающего мира от яркого и светлого к тёмному и угрюмому, наши мысли от творческих к меланхолическим и наши действия от неловких и неадекватных к искусным и целесообразным.

Эмоция может рассматриваться как изменённое или особое состояние сознания. Она может существовать относительно независимо от других состояний сознания, но обычно взаимодействует с ними и влияет на сосуществующие состояния или процессы в сознании.

Область эмоций сложна и междисциплинарна. Социальные психологи сделали вклад в изучение эмоций как невербальной коммуникации. Психологи личности подсказали пути, по которым эмоции могут соотноситься с другими мотивационными конструктами, такими, как Я-концепция и психологические потребности, и увеличила наше знание о связи аффективных состояний с функционированием личности. Клиническая психология и психиатрия способствовали пониманию роли сложных комбинаций эмоций в психопатологии и акцентировали необходимость психотерапевтического анализа эмоций. Неврологические науки содействовали получению знаний о роли различных мозговых механизмов эмоций, а биохимия и психофармакология показали важность гормональной и нейрогуморальной сфер в эмоциональных процессах и эмоциональном поведении (6, стр.29).

Отражательно-оценочная функция эмоций

«Первые понятия, с которых начинается какая-нибудь наука, - писал Н. И. Лобачевский, - должны быть ясны и приведены к самому меньшему числу. Тогда только они могут служить прочным и достаточным основанием учения» . Суммируя результаты собственных опытов и данные литературы, мы пришли в 1964 г. к выводу о том, что эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта.

В самом общем виде правило возникновения эмоций можно представить в виде структурной формулы:

Э = f [П , (И н - И с ), …. ],

где Э - эмоция, ее степень, качество и знак; П - сила и качество актуальной потребности; (И н - И с ) - оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; И н - информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; И с -информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент.

Разумеется, эмоция зависит и от ряда других факторов, одни из которых нам хорошо известны, а о существовании других мы, возможно, еще и не подозреваем. К числу известных относятся:

Индивидуальные (типологические) особенности субъекта, прежде всего, индивидуальные особенности его эмоциональности, мотивационной сферы, волевых качеств и т. п.;

Фактор времени, в зависимости от которого эмоциональная реакция приобретает характер стремительно развивающегося аффекта или настроения, сохраняющегося часами, днями и неделями;

Качественные особенности потребности. Так, эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей принято именовать чувствами. Низкая вероятность избегания нежелательного воздействия породит у субъекта тревогу, а низкая вероятность достижения желаемой цели - фрустрацию .

Но все перечисленные и подобные им факторы обусловливают лишь вариации бесконечного многообразия эмоций, в то время как необходимыми и достаточными являются два, только два, всегда и только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения.

Во избежание недоразумений остановимся на уточнении употребляемых нами понятий. Термин «информация» мы используем, имея в виду ее прагматическое значение, т.е. изменение вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) благодаря получению данного сообщения . Таким образом, речь идет не об информации актуализирующей потребность (например, о возникшей опасности), но об информации, необходимой для удовлетворения потребности (например, о том, как эту опасность избежать). Под информацией мы понимаем отражение всей совокупности средств достижения цели: знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков, энергетические ресурсы организма, время достаточное или недостаточное для организации соответствующих действий и т. п. Спрашивается, стоит ли в таком случае пользоваться термином «информация»? Мы полагаем, что стоит, и вот почему. Во-первых, мозг, генерирующий эмоции, имеет дело не с самими навыками (куда входит и тренировка периферического исполнительного аппарата), не с самими энергетическими ресурсами организма и т.д., а с афферентацией из внешней и внутренней среды организма, то есть с информацией об имеющихся средствах. Во-вторых, все многообразие сведений о необходимом для удовлетворения возникшей потребности и реально имеющемся в данный момент у субъекта трансформируется мозгом в единый интегральный показатель - в оценку вероятности достижения цели (удовлетворения потребности). Оценка же вероятности по самой природе своей есть категория информационная.

Термин «потребность» мы употребляем в его широком понимании, отнюдь не сводимом к одному лишь сохранению (выживанию) особи и вида. «Дай человеку то лишь, без чего не может жить он, - ты его сравняешь с животным», - писал Шекспир в «Короле Лире», но и потребности животных не ограничиваются самосохранением. Нередко потребность квалифицируют как нужду в чем-либо, но подобное определение есть не более чем игра в синонимы. По нашему мнению, потребность есть избирательная зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире. Соответственно поведение мы определим как такую форму жизнедеятельности, которая может изменить вероятность и продолжительность контакта с внешним объектом, способным удовлетворить имеющуюся у организма потребность.

К понятию «потребность» наиболее тесно примыкает феномен мотивации. Хорошее представление об истории изучения мотивации дает коллекция статей, собранная В.А. Расселлом . Мотивация представляет второй этап организации целенаправленного поведения по сравнению с актуализацией потребности, ее можно рассматривать как «опредмеченную потребность». Не существует мотиваций без потребностей, но вполне возможно встретить потребность, не ставшую мотивацией. Так, человек может испытывать острейшую потребность в витаминах и не быть мотивированным, поскольку он не знает о причине своего состояния. Собака, лишенная коры больших полушарий головного мозга, под влиянием голода (потребности в пище) приходит в состояние сильнейшего двигательного возбуждения. Тем не менее говорить о пищевой мотивации здесь нельзя, поскольку собака не прикасается к пище, лежащей у нее под ногами. Итак, мотивация есть физиологический механизм активирования хранящихся в памяти следов (энграмм) тех внешних объектов, которые способны удовлетворить имеющуюся у организма потребность, и тех действий, которые способны привести к ее удовлетворению.

Вернемся к анализу следствий, вытекающих из «формулы эмоций». Низкая вероятность удовлетворения потребности (И н больше, чем И с ) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (И с больше, чем И н ) порождает положительные эмоции.

Информационная теория эмоций справедлива не только для сравнительно сложных поведенческих и психических актов, но для генеза любого эмоционального состояния. Например, положительная эмоция при еде возникает за счет интеграции голодового возбуждения (потребность) с афферентацией из полости рта, свидетельствующей о растущей вероятности удовлетворения данной потребности. При ином состоянии потребности та же афферентация окажется эмоционально безразличной или генерирует чувство отвращения.

Литература

1. Лобачевский Н.И. О началах геометрии. // Наука и жизнь. 1976. т.5. С.39.

2. Харкевич А.А. О ценности информации. // Проблемы кибернетики. 1960. т.4. С.53.

3. Russell W.A. (Ed.) Milestones in Motivation. N.Y.: Appleton-Cen-tury-Crofts, 1970.

Симонов П.В. Эмоциональный мозг. - М.: Наука, 1981. - С.19-23, 27 (с сокращ.)

Среди психологических теорий происхождения эмоций наибольшую популярность завоевала предложенная П.В. Симоновым информационная теория эмоций (1966; 1970; 1986). Согласно этой теории, эмоциональные переживания человека и высших животных определяются какой-либо актуальной потребностью (ее качеством и величиной) и оценкой субъектом вероятности (возможности) ее удовлетворения на основе ранее накопленного опыта и поступающей извне информации.

Формула эмоции представляется, как:Э = П(Ин - Ис), где Э – эмоция, П – потребность, И – информация (Ин – необходимая для организации удовлетворения потребности; Ис – имеющаяся в данный момент информация).

Из формулы следует, что:

§ возникновение эмоции возможно только при имеющейся потребности;

§ появление эмоции (при наличии потребности) имеет смысл при достаточной информации;

§ разность (Ин - Ис) – это мера незнания, а также прогноз достижения цели: при дефиците имеющейся информации (Ис) возникают отрицательные эмоции (особенно в случае полного отсутствия сведений); положительные эмоции проявляются при достаточности/ избытке данных(Ис>Ин).

Теория дифференциальных эмоций К. Изарда

Каждая эмоция по теории выступает как отдельная обособленная единица (дифференциация эмоций), исходя из ее уникальных мотивационных, экспрессивных и нейрофизиологических особенностей. В основе такого подхода лежат эволюционные и биосоциальные принципы к рассмотрению базовых эмоций (генетическое происхождение). Как источники эмоций описываются следующие активаторы:

§ нейронные и нервно-мышечные (например, гормоны, наркотические вещества, внешняя экспрессия: мимика, пантомимика и т.д.);

§ аффективные (болевые ощущения, усталость, половое влечение, другие эмоции);

§ когнитивные (оценка значимости события, прогноз разрешения ситуации и др.).

Эмоция рассматривается как сложное образование со специфическими формами переживания; базовые эмоции индивидуально влияют на мыслительную и поведенческую сферы человека. К. Изард выделяют 10базовых (фундаментальных) эмоций:

1. радость;

2. печаль;

3. удивление;

5. отвращение;

6. презрение;

8. стыд/ смущение;

9. интерес;

Эмоциональные свойства

1. Эмоциональная возбудимость - быстрота эмоционального «включения»,- повышается, например, у больных атеросклерозом, неврозами, гипертиреозом. Сочетание избыточной возбудимости и недостатка торможения формирует импульсивность. Комбинация стеничности с возбудимостью дает картину экспансивного типа.

2. Эмоциональная реактивность - быстрота эмоционального отреагирования, скорость «ответа». Комбинация астеничности и заторможенной реактивности в эмоциональных проявлениях свойственна обсессивным невротикам.

3. Эмоциональная лабильность – колебания эмоционального тонуса, эмоциональная подвижность, быстрая смена одних эмоций другими. Свойство, противоположное лабильности – эмоциональная ригидность , вязкость, патологическая стойкость эмоций – свойство эпилептоидного характера. Перевес аффективной инертности над аффективной пластичностью создает, по выражению В.Н. Мясищева, «вязкие доминанты болезненных переживаний», часто приводящие у больных к фиксации на ощущениях, погруженности в соматические переживания, к уходу в болезнь. «Болезненная аффективная вязкость впечатлений», - писал В.Н. Мясищев, - «это и острота впечатления, и длительность его, и относительно недостаточная интеллектуальная переработка, и затрудненное отреагирование».

Функции эмоций

Эмоции занимают важное место в жизни человека и выполняют следующие функции:

1. оценка событий - в связи с тем, что в эмоциях выражается в самом общем виде непосредственное пристрастное переживание жизненного смысла явлений, с помощью эмоций мы узнаем о значимости происходящих событий;

2. побуждение (стимулирующая и активирующая функция, эмоции как выражение мотива) –человек, переходя дорогу и испытывая страх перед надвигающимся автомобилем, ускоряет свое движение; в критических условиях, при неспособности субъекта найти выход из опасных, травмирующих, неожиданных событий, развивается особый вид эмоциональных процессов – так называемые аффекты. Одно из функциональных проявлений аффекта заключается в том, что он навязывает субъекту стереотипные действия, представляющие собой определенный, закрепившийся в эволюции способ «аварийного» разрешения ситуации: бегство, оцепенение, агрессия. Известно, что и другие ситуативные эмоции, такие как возмущение, гордость, обида, ревность тоже способны «навязать» человеку определенные поступки, даже когда они для него нежелательны.

3. организация и регуляция - в норме эмоции организуют психическую деятельность человека; эмоциональная окрашенность – условие непроизвольного внимания, запоминания (при удивлении внимание сосредотачивается на причинах необычного явления, при страхе – на предвосхищении угрозы и возможности ее избежать);

4. экспрессия (коммуникативная функция) – передача эмоционального состояния через мимические и пантомимические особенности, интонацию информирует об отношении человека к происходящему, позволяет людям лучше узнавать и понимать друг друга;

5. предвосхищение будущего события – накопление аффективного опыта переживаний (эмоциональная память);

6. дезорганизующая роль -с нарастанием интенсивности эмоционального переживания процессы всестороннего гибкого познания действительности ограничиваются и нарушаются (например, проблема эмоционального стресса), когдасильная эмоция искажает восприятие, затрудняет регуляцию.

Классификация эмоций

Существует условное деление эмоций на положительные и отрицательные . Эмоции обычно отличаются полярностью, то есть обладают положительным или отрицательным знаком: удовольствие – неудовольствие, веселье – грусть, радость – печаль. В сложных человеческих чувствах они часто образуют сложное противоречивое единство: например, в ревности любовь сочетается с ненавистью.

Эмоции делятся также на стенические – повышающие активность и жизнедеятельность человека (гнев или радость) и астенические – понижающие жизнедеятельность и активность (печаль).

Описание физиологических и поведенческих компонентов радости, печали и гнева приведено в книге Г.Н. Ланге «Душевные движения». Радость, по мнению Г.Н. Ланге, «сопровождается усилением иннервации в мышцах внешних движений, при этом мелкие артерии расширяются, усиливается приток крови к коже, она краснеет и делается теплее, ускоренное кровообращение облегчает питание тканей и все физиологические отправления начинают совершаться лучше. Радость молодит, потому что человек довольный, находящийся в хорошем настроении, создает оптимальные условия для питания всех тканей тела.

Напротив, характерным признаком физиологических проявлений печали является ее парализующее воздействие на мышцы произвольного движения; возникает чувство усталости и, как это бывает при всякой усталости, наблюдаются медленные и слабые движения. Глаза кажутся большими, так как расслабляются мышцы глазной впадины. В то время как мышцы расслабляются, сосудодвигатели сжимаются и ткани обескровливаются. Человек постоянно ощущает озноб, с большим трудом согревается и очень чувствителен к холоду; мелкие сосуды легких при этом сокращаются и вследствие этого легкие опорожняются от крови. В таком положении человек ощущает недостаток воздуха, стеснение и тяжесть в груди и старается облегчить свое состояние продолжительными и глубокими вдохами. Печального человека можно узнать и по его внешнему виду: он ходит медленно, руки его болтаются, голос слабый, беззвучный. Такой человек охотно остается неподвижным. Огорчения очень старят, поскольку они сопровождаются изменениями кожи, волос, ногтей и зубов.

Эмоции представлены в психике человека в виде трех основных феноменов : это эмоциональные реакции, эмоциональные состояния и эмоциональные свойства. Эмоциональные реакции связаны, преимущественно, с действующими обстоятельствами: они кратковременны и, как правило, обратимы (например, реакция испуга в ответ на крик).

Эмоциональные состояния более длительны и устойчивы, при них может не отмечаться явной связи с действующими раздражителями, характерно изменение нервно-психического тонуса.

Эмоциональные свойства – наиболее устойчивые характеристики человека (например, эмоциональная возбудимость, эмоциональная лабильность, эмоциональная реактивность).

Эмоции сочетают в себе три компонента:

§ физиологические проявления (учащение/ замедление пульса, дыхания, изменения ритма сердца, секреции слюнных желез и т.д.);

§ чувственный уровень (психологическое переживание, внутренне состояние);

§ внешняя экспрессия (мимика, жесты, пантомимика; см. табл.);

Части и элементы лица	Мимические признаки эмоциональных состояний
Гнев	Презрение	Страдание	Страх	Удивление	Радость
Положение рта	Рот открыт	Рот закрыт	Рот открыт	Рот закрыт
Губы	Уголки губ опущены	Уголки губ приподняты
Форма глаз	Глаза раск­рыты или припущены	Глаза сужены	Глаза широко раскрыты	Глаза при­щурены или раскрыты
Яркость глаз	Глаза блестят	Глаза тусклые	Блеск глаз не выражен	Глаза блестят
Положение бровей	Брови сдвинуты к переносице	Брови подняты вверх
Уголки бровей	Внешние уголки бровей подняты вверх	Внутренние уголки бровей подняты вверх
Лоб	Вертикальные складки на лбу и переносице	Горизонтальные складки на лбу
Подвижность лица и его частей	Лицо динамичное	Лицо застывшее	Лицо дина­мичное

Табл. Схема описания мимических признаков эмоциональных состояний

В работе «Эмоции и чувства» Е.П. Ильин выделяет следующие типы эмоций:

I. эмоции ожидания и прогноза, к которым относятся: волнение, тревога, страх и отчаяние;

II. удовлетворение и радость;

III. фрустрационные эмоции: обида, разочарование, досада, гнев, исступление, печаль, уныние, одиночество, тоска и ностальгия, горе;

IV. коммуникативные эмоции: веселье, смущение, стыд, вина (отражение совести) и презрение;

V. интеллектуальные эмоции (аффективно – когнитивные комплексы): удивление, интерес, «чувство» юмора, эмоция догадки, сомнения («чувство» уверенности - неуверенности).

Рассмотрим более подробно данную классификацию.

Основные положения «информационного подхода (в философии) изложены на сайте «Философия.ру» в моей книге « «.

Суть его заключается в том он строится на философской интерпретации формулы Клода Шеннона, предложенной им в 1949 году совместно с Уорреном Уивером в «Математической теории связи» для описания «информационной энтропии».

Родство термодинамической энтропии, обозначившееся после появления формулы Шеннона, с информационной энтропией заключается в структурном совпадении их формул. А поскольку понятие энтропии «просится» в разряд философской категории, то и потребовалось рассмотреть формулу с философских позиций. В результате появилась интерпретация формулы несколько отличная от ее практического смысла, используемого в теории связи.

Суть информационного подхода будет изложена дальше по тексту, а пока могу сказать, что философское толкование формулы Шеннона заставило посмотреть на «Информационную теорию эмоций» П.В. Симонова с критических позиций. С этого я и начну.

Анализ статьи и формулы П.В. Симонова

П.В. Симонов в своей статье «Информационная теория эмоций» (1964 г.) пишет:

«Наш подход к проблеме эмоции целиком принадлежит павловскому направлению в изучении высшей нервной (психической) деятельности мозга.

Информационная теория эмоций… не является ни только «физиологической», ни только «психологической», ни тем более «кибернетической».

Оговорка «ни тем более кибернетической» может означать, что данная теория использует традиционный язык физиологии и психологии, а информационные представления, связанные с кибернетикой вводятся в теорию очень осторожно. В связи с этим возникает вопрос о том, для чего следовало использовать информационную терминологию; или что нового и более эвристичного привносили информационные представления в традиционную физиологию и психологию?

Анализ текста статьи показывает, что применение информационных представлений упрощает понимание сложности возникновения эмоций и регулирующей функции эмоций в жизнедеятельности организма через введение понятия вероятности удовлетворения потребностей.

Перечислив известные факторы, определяющие возникновение эмоций, Симонов говорит: «Но все перечисленные и подобные им факторы обусловливают лишь вариации бесконечного многообразия эмоций, в то время как необходимыми и достаточными являются два, только два всегда и только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения».

Что в теории Симонова отвечает информационным представлениям? Первое – это использование понятия «вероятность», которое вводится в формулу Шеннона, предложенную им для информационной энтропии. Второе – это бинарная логика эмоций, предполагающая для эмоций только два знака – положительные эмоции и отрицательные эмоции. Именно на двузначной логике построена современная вычислительная техника, и «измеримость» информации в битах.

Как же разворачивается эта простая концепция?

Симонов в своей статье пишет:

«Суммируя результаты собственных опытов и данные литературы, мы пришли в 1964 г. к выводу о том, что эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта.

Э = f[П, (Ип – Ис),…],

где Э – эмоция, ее степень, качество и знак; П – сила и качество актуальной потребности; (Ип – Ис) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; Ип – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ис – информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент» .

Здесь в формуле потребность уже как бы задана; тогда хочется узнать о физиологическом, то есть о внутреннем механизме возникновения потребностей. Но об этом Симонов не говорит. Он говорит о внешних условиях возникновения потребностей: «По нашему мнению, потребность есть избирательная зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире» .

Теперь попробуем проанализировать формулу.

«Э – эмоция ее степень, качество и знак» – тут неясно, что надо понимать под «качеством» эмоции; наверное, эти параметры должны быть взяты эмпирически? Например, Симонов говорит, что «эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей, принято именовать чувствами» , – то есть иными качествами, вероятно, отличными от качества эмоций, возникающих на базе физиологических потребностей. Тогда эмоции, возникающие на базе пищевых потребностей, как могут быть трансформированы, например, в чувство социальной справедливости, если использовать эту формулу? И как из формулы может быть получена «степень» [сила?] эмоций.

П – сила и качество актуальной потребности » — и снова из формулы не вытекает ни сила, ни качество потребности, а также из формулы не вытекает ее актуальность; и эти параметры должны быть получены эмпирически? .

(Ип – Ис) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта . – Как можно получить какую-то оценку вероятности на основании того определения «прогностической» и «субъективной» [«ситуативной»?] информации, которая дается в статье?

Ип – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности . Что собственно, может означать такая информация? Правда, П.В. Симонов дальше по тексту статьи дает пояснение: «Во избежание недоразумений… остановимся на уточнении употребляемых нами понятий. Термин «информация» мы используем, имея в виду ее прагматическое значение, т.е. изменение вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) благодаря получению данного сообщения.

Таким образом, речь идет не об информации, актуализирующей потребность (например, о возникшей опасности), но об информации, необходимой для удовлетворения потребности (например, о том, как эту опасность избежать). Под информацией мы понимаем отражение всей совокупности достижения цели: знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков, энергетические ресурсы организма, время, достаточное или недостаточное для организации соответствующих действий и т.п.» . Однако остается много неясностей, возникающих при системном подходе, когда организм рассматривается в динамике его взаимоотношения с внешней средой. Например, ситуация возникновения внешней опасности в процессе жизнедеятельности прогнозируется даже животными (например, «неофобия»), не говоря уже о человеке, и встраивается в модель осторожного поведения индивида, входя в состав того, что Симонов описывает как «знания, … совершенство навыков… и т.п.»; то есть такая информация в реальной жизни обязательно встраивается в Ип . Почему необходимо элиминировать эту внешнюю информацию в теории – непонятно. Внешняя среда может быть от природы исключительно благоприятной для жизни организмов, предлагая всем живущим изобилие пищи, воды и теплый климат, а может быть суровой. Могут ли такие разные внешние условия рассматриваться как Ип «о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности» или в формулу вводится только та информация, которая относится к организму: «знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков … и т.п.», которые, совершенно очевидно, должны быть различными для разных внешних условий? И в каком тогда отношении находятся Ип и Ис , если Ис – это информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент ?

Неясно также, почему эмоция будет нести отрицательный знак, если разность (Ип – Ис) при условии — Ип больше чем Ис , — оказывается положительной – ну, в арифметическом смысле.

Заставляет задуматься такое утверждение:

«Низкая вероятность удовлетворения потребности (Ип больше, чем Ис) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ип) порождает положительные эмоции».

Здесь наблюдается несколько искусственная конструкция, которая вызывает сложности при попытке использовать это положение для объяснения какой-то реальной ситуации. В самом деле «Ип больше чем Ис» , расшифровывается так, что есть «прогностическая информация» (Ип ) в качестве «знания, совершенства его навыков…и т.п.») которая принадлежит, надо думать, субъекту; и в какой-то момент есть другая информация – Ис – «информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент», и которая принадлежит, наверное, тоже этому же субъекту, но по состоянию «сейчас» оказывается вдруг меньше. Это можно понимать и так: вообще субъект обладает «знанием, совершенством навыков… и т.п. в какой-то момент времени, и это есть его прогностическая информация; а вот в какой-то другой момент эта информация каким-то образом утрачивается и становится меньше прогностической. Почему? Может быть субъект что-то забыл, не учёл? Ну, да, тогда возникает отрицательная эмоция – это верно.

Для иллюстрации проблемы понимания этой схемы приведу цитату из Дж. М. Кейнса:

«Можно было бы полагать, что конкуренция между квалифицированными профессионалами, обладающими рассудительностью и знаниями выше уровня среднего частного инвестора, нейтрализует причуды неосведомленного индивидуума, предоставленного самому себе. На деле, однако, энергия и искусство профессиональных инвесторов и биржевых игроков часто направляются в иную сторону. Большинство этих лиц в действительности весьма озабочены не тем, чтобы составить наилучший долгосрочный прогноз ожидаемого дохода от инвестиций за все время их эксплуатации, а тем, чтобы предугадать немного раньше широкой публики изменения в системе взаимно разделяемых условностей как основы рыночной оценки. Их интересует не реальная стоимость какого-то объекта вложения капитала для человека, который покупает его с тем, чтобы «приберечь» его для себя, а то, как рынок будет оценивать его под влиянием массовой психологии через три месяца или через год». Вот такой реальный пример заставляет задуматься над тем, что в экономическом поведении индивида (брокера или инвестора) следует принимать за «прогностическую» (Ип) информацию, а что принимать за информацию, о «средствах, которыми субъект располагает в данный момент» (Ис)?

Но возможно, что прогностическая информация это та, которой располагает эксперт-экономист, оценивающий экономическую ситуацию, или экспериментатор, задающий условия психологического опыта для подопытного организма.

В общем – не ясно.

И еще. А что бывает с эмоциями, когда складывается ситуация равенства Ип = Ис ?

Если рядом со словом «вероятность» в скобках помещено слово «возможность», то как это следует понимать? Если понимать эти слова как синонимы, то здесь замечается некорректность в равноправном использовании понятий «вероятность» и «возможность».

Представляется допустимым думать, что если речь идет о «врожденном и онтогенетическом [приобретенном] опыте», то мозг оценивает именно вероятность а не возможность, так как в организме есть начальный опыт удовлетворения той или другой потребности с помощью уже известных средств. Тогда речь может идти о частичном несоответствии модели действия самому необходимому действию как недостаточное умение. Но это умение совершенствуется в процессе научения и вероятность реализации потребности возрастает в проекции на время. Соответственно и эмоции могут возникать только на знакомом материале, который изменяясь, вызывает трудности его использования, что изменяет вероятность совершения события в проекции на критическое время. Однако, сам знакомый материал не меняется кардинально, следовательно, совершенно новой ситуации не возникает. А в условиях уже знакомых действий речь должна идти о вероятности, так как здесь имеет место уже некоторая статистика.

Другое дело, если говорить об оценке мозгом возможности удовлетворения новой потребности. Здесь должно иметь место либо возникновение совершенно новой, а значит только социальной потребности, как например, возникновение человеческой потребности летать (если не рассматривать возможные ситуации, складывающиеся в периоды «эволюционных скачков»); либо должно иметь место совершенно новое средство удовлетворения потребности, – например, использование растительной пищи хищником для удовлетворения пищевой потребности. В этих случаях речь может идти только о возможности/невозможности, но не о вероятности.

Там где автор пишет об эмоциях на психологическом языке, – а это есть основное содержание статьи, – возражение может вызывать только некоторая неполнота в освещении психических проявлений. Но в конце своей статьи П.В. Симонов вновь обращается к формуле информационного описания эмоций:

«В трудной ситуации с низкой вероятностью достижения цели даже небольшой успех (возрастание вероятности) порождает положительную эмоцию воодушевления, которая усиливает потребность достижения цели, согласно правилу П = Э/(Ип – Ис), вытекающему из формулы эмоций».

Если не обращать внимания на структуру этой формулы, то с психологическим описанием данной ситуации можно согласиться. Но тут же возникает вопрос – а что будет в случае, если в «трудной ситуации» не будет даже небольшого успеха.

Что же касается формулы, то с ее помощью ничего нельзя определить, если пользоваться ей, помня о правилах арифметики.

Если вспомнить о том, о чем говорилось ранее:

«Низкая вероятность удовлетворения потребности (Ип больше, чем Ис) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ип) порождает положительные эмоции«, – и попробовать рассмотреть результат применения формулы П = Э/(Ип – Ис) арифметически, то потребность получится отрицательной, так как если Ис больше, чем Ип , – а это условие возникновения положительной эмоции, – то и эмоция и потребность получаются отрицательными, поскольку разность Ип – Ис при Ис большем чем Ип оказывается отрицательной. Но в словесном описании утверждается, что эмоция в таком случае положительна.

Или например, в случае равенства Ип и Ис эмоция, следовательно, и потребность обращаются в ноль. Это может быть и верно, но автором такой вариант не рассматривается.

Таким образом, формулой П.В. Симонова нельзя пользоваться в математическом смысле. И хотя, П.В. Симонов предупредил, что его формула «структурная», но это не должно означать, по моему мнению, что она может игнорировать возможность ее интерпретации с математической точки зрения. Она, скорее всего, является некоей понятийной схемой, ясность которой для читателя сомнительна, может быть, из-за неоправданной экономии на тщательности объяснения.

По-видимому, автор стремился «застолбить» новый, а именно – «теоретико-информационный подход» в объяснении возникновения и роли эмоций в соответствии с «кибернетическим бумом», который был в начале шестидесятых годов и рождал большие надежды на объясняющую силу информационной парадигмы в общественном сознании тех лет. Об этом с достаточной полнотой описано в книге Лорена Р. Грэхэма «Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе».

Конечно, возникает вопрос: почему П.В. Симонов не использовал формулу информационной энтропии К. Шеннона, а должен был придумывать свою. Вероятно, что он оказался перед вполне понятными трудностями ее прямого использования как об этом предупреждал Эшби: «Движение в этих областях напоминает движение в джунглях, полных ловушек» .

Л.Р. Грэхэм в книге отмечает, что уже к концу семидесятых годов первоначальный бум начал спадать, а в восьмидесятых «отсутствие в кибернетике ярких теоретических прорывов уменьшило убедительность ее интеллектуальной схемы как объяснения всех динамических процессов» .

Дмитриев В.И. писал (1989 г.): «Подход к исследованиям в других областях науки с позиций использования основных идей теории информации получил название теоретико-информационного подхода . Его применение в ряде случаев позволило получить новые теоретические результаты и ценные практические рекомендации. Однако не редко такой подход приводит к созданию моделей процессов, далеко не адекватных реальной действительности. Поэтому в любых исследованиях, выходящих за рамки чисто технических проблем передачи и хранения сообщений, теорией информации следует пользоваться с большой осторожностью. Особенно это касается моделирования умственной деятельности человека, процессов восприятия и обработки им информации» .

В связи с этим хочется сказать – да, все это так, однако почему «теоретико-информационный подход» оказывается привлекательным для исследователей в разных областях науки и философии? Дело видимо в том, что теория информации ввела в обиход такое понятие как «информационная энтропия», обнаружившее свое родство с термодинамической энтропией, находящейся по своему значению на уровне философской категории. И когда это случилось (1949 г.), ученые заговорили об огромном значении для науки такого совпадения. «Возможность какой-либо аналогии или даже структурного совпадения энтропии и информации вызвало оживленные обсуждения среди физиков, философов и инженеров многих стран. Уивер комментировал: «Встречая понятие энтропии в теории связи, человек имеет право волноваться, подозревая, что он обладает чем-то основополагающим и важным»» – так писал Лорен Р. Грэхэм в свой, уже упомянутой, книге.

Я в своей работе, посвященной существованию социума не посчитал возможным обойтись без анализа формулы Шеннона, и это вызвало определенные трудности в ее интерпретации. Потребовалось выйти далеко за пределы ее специального применения, чтобы в конце концов выйти на совершенно неожиданные выводы по возможности применения формулы ко всем процессам вообще, если отказаться от ее специального применения, как это принято в теории информации, а использовать ее в качестве общей понятийной схемы.

О том, как можно понимать информационную энтропию в качестве общего понятия, а не математического объекта, я излагаю ниже.

Формула информационной энтропии/негэнтропии (Формула Шеннона) как базовая символьная конструкция для описания процесса существования

«Информационный подход» (в философии) предполагает использование формулы Шеннона (формулы информационной энтропии/негэнтропии) в качестве фундаментальной символьной конструкции для описания всякой системы и ее внешней среды.

Но поскольку речь в данном тексте идет о жизни человека в социуме, о его психологии, то это описание будет приближено к физиологическим, психологическим и социологическим характеристикам человеческой жизни.

Самым общим описанием системы, то есть человека, будет рассмотрение человека в некотором объеме пространства им занимаемого и периода времени жизни, в течение которого человек живет. Тогда формула Шеннона должна быть снабжена пространственно-временными характеристиками, в пределах которых человек существует как некоторая цельность, а его существование определяется суммой событий , происходящих внутри его организма, связанными с событиями внешними самым прочным образом. Понятно, что полное описание всех событий, происходящих внутри организма невозможно. Возможно только такое, какое может предоставить «здравый смысл» и наука.

Поскольку человек, как и всякая система в нашем мире, может существовать только во внешней среде, непрерывно взаимодействуя с нею, то естественно, что всякое внутреннее движение направлено на то, чтобы происходил непрерывный процесс обмена организма с внешней средой информацией, энергией, веществом, необходимых человеку для существования его организма. И тогда пространственно-временные границы человеческого существования расширяются до тех пределов, которые понимаются как «жизненное пространство-время» человека. Понятно, что границы этого жизненного пространства-времени у разных людей будут различны. Информационные границы для любого человека будут определяться теми сведениями, которыми располагает человек об устройстве внешнего мира вообще; энергетические границы для каждого человека будут определяться пределами той среды, которая способна обеспечивать человеку поставку внешней энергии; а вещественные границы будут определяться теми вещами, которыми человек может распоряжаться на постоянной основе (или гарантированной временной основе). В условиях глобализации экономической и политической жизни границы внешней среды раздвигаются до размеров общечеловеческого пространства, когда каждый человек, где бы он ни проживал, имеет возможность использовать общечеловеческие достижения в области информации, в области освоения энергии, и в вещественном виде.

Потребности

Организм есть саморегулирующаяся система. Процесс саморегуляции довольно хорошо описан в «Руководстве» под редакцией К.В. Судакова («Функциональные системы организма». М. «Медицина». 1987.). Там в частности говорится: «Благодаря динамической саморегуляции деятельности различные функциональные системы определяют необходимую для нормальной жизнедеятельности устойчивость метаболических процессов в организме и их уравновешенность с внешней средой.

Удержание различными функциональными системами разных физиологических показателей на определенном уровне, обеспечивающем нормальный метаболизм, определяет в конечном счете «постоянство внутренней среды организма»… Функциональные системы, обусловливающие своими саморегуляторными механизмами устойчивость различных показателей внутренней среды, представляют собой конкретные аппараты, обеспечивающие гомеостаз. Результаты деятельности этих функциональных систем можно рассматривать как константы внутренней среды организма. Это уровень артериального давления, температура крови, осмотическое давление, pH крови и т.д…

Различной выраженности отклонения показателей внутренней среды организма от уровня, обеспечивающего нормальный метаболизм, составляют в каждый данный момент времени внутреннюю биологическую или метаболическую потребность организма. Благодаря многогранности обменных процессов в каждый данный момент времени в организме происходит одновременное изменение ряда показателей внутренней среды. Однако всегда на лицо имеется ведущий параметр общей метаболической потребности – доминирующая потребность, наиболее важная для выживания особи, ее рода или вида, которая возбуждает доминирующую функциональную систему и строит поведенческий акт, направленный на ее удовлетворение.

Метаболические потребности живых организмов объединяются в большие группы основных биологических пищевых, половых и оборонительных потребностей, обеспечивающих выживание индивидов и продление их рода. Ведущими из них являются: пищевая потребность, характеризующаяся уменьшением уровня питательных веществ; питьевая потребность, связанная с повышением осмотического давления; температурная потребность при изменении температуры тела; половая потребность и т.д. У человека ведущее значение приобретают социальные потребности, которые возникают не только на метаболической основе, но и в результате общественного и индивидуального обучения, приобретенных знаний, моральных и правовых законов общества и т.п. …

Итак, с одной стороны, постоянная изменчивость внутренней среды, а с другой – жизненная необходимость ее постоянства. Именно эти противоречия и разрешают своей деятельностью функциональные системы благодаря саморегуляции. Любое отклонение того или иного показателя внутренней среды, а также результата поведенческой деятельности от уровня, обеспечивающего нормальную жизнедеятельность организма, вызывает цепь саморегуляторных процессов, направленных на восстановление исходного жизненно важного уровня этих показателей. Чем значительнее отклоняется адаптивный результат от уровня нормального метаболизма, тем сильнее возбуждаются механизмы, направленные на его возвращение к оптимальному уровню» .

Возникает вопрос, как связанно приведенное выше описание метаболических процессов с «информационным подходом»?

«Информационный подход» постулирует, что причиной всякого движения, где бы оно ни наблюдалось, является разность информационных потенциалов между информационной ёмкостью модели состояния действительности и самой действительностью . Это означает, что в любом информационном центре любой системы должна быть сформирована модель состояния (или процесса), которая и является собственно константой , с которой сравнивается действительное состояние регулируемой среды. И именно эта разность информационных потенциалов и является причиной возбуждения информационного центра системы. И это возбуждение должно быть тем больше, чем больше разность потенциалов между моделью и действительностью. И вот это положение из «информационного подхода» полностью согласуется с приведенным выше: «Любое отклонение того или иного показателя внутренней среды, а также результата поведенческой деятельности от уровня, обеспечивающего нормальную жизнедеятельность организма, вызывает цепь саморегуляторных процессов, направленных на восстановление исходного жизненно важного уровня этих показателей. Чем значительнее отклоняется адаптивный результат от уровня нормального метаболизма, тем сильнее возбуждаются механизмы, направленные на его возвращение к оптимальному уровню» (см выше).

Таким образом, можно констатировать, что актуализация потребности выражается через возбуждение информационного центра.

Если принять фундаментальность формулы Шеннона, то что в этой формуле может соответствовать возбуждению? Сама формула выражает всего лишь сумму событий , совершающихся в некотором пространстве, которое можно обозначить как системное в течение системного времени. Вид событий представлен сомножителем Pi logPi , где Pi – вероятность реализации i-того события , а log Pi – возбуждение. Такая лаконичность формулы Шеннона требует конкретизации, которая оказывается возможной в теории функциональных систем, разработанной школой П.К. Анохина. Поэтому продолжу цитирование материала из «Руководства»:

«Исходной стадией центральной организации любой функциональной системы является стадия афферентного синтеза . На этой стадии в ЦНС осуществляется синтез возбуждений, обусловленных внутренней метаболической потребностью, обстановочной и пусковой афферентацией с постоянным использованием генетических и индивидуально приобретенных механизмов памяти. Стадия афферентного синтеза завершается стадией принятия решения , которая по своей физиологической сущности означает ограничение степеней свободы деятельности функциональной системы и выбор единственной линии эффекторного действия, направленного на удовлетворение сформированной на стадии афферентного синтеза ведущей потребности организма. Следующей стадией в динамике последовательного развертывания центральной архитектоники функциональных систем, которая осуществляется одновременно с формированием эффекторного действия, является предвидение потребного результата деятельности функциональной системы – акцепторрезультата действия . На этой стадии центральной организации функциональной системы происходит программирование основных параметров потребного результата и на основе обратной афферентации о достигнутых параметрах результатов осуществляется их постоянная оценка. Деятельность функциональной системы снижается, если достигнут полноценный результат, удовлетворяющий исходную потребность организма. В противном случае, если параметры достигнутых результатов не соответствуют свойствам акцептора результата действия, возникает ориентировочно исследовательская реакция, перестраивается афферентный синтез, принимается новое решение, деятельность функциональной системы осуществляется в новом, необходимом для удовлетворения исходной потребности направлении…

Все этапы достижения полезного для организма приспособительного результата поведенческой деятельности постоянно оцениваются за счет обратной афферентации, возникающей при раздражении соответствующих рецепторов и поступающей по соответствующим афферентным нервам и гуморально к структурам, составляющим аппарат акцептора результата действия. В случае, если обратная афферентация не несет полной информации об оптимальном уровне результата, нервные клетки, составляющие акцептор результата действия возбуждаются, формируется новый афферентный синтез, совершается новое действие, и эти процессы происходят до тех пор, пока не будет достигнут необходимый организму результат и не будет получена полноценная информация об оптимальном уровне результата соответствующей функциональной системы, удовлетворяющем исходную потребность организма.

… В функциональных системах группового и социального уровней и в различных функциональных системах психической деятельности человека результат, находящийся, как правило, за пределами организма часто бывает не связан с метаболическими потребностями, хотя может косвенно их обеспечивать. Такие функциональные системы могут строится целиком функциями мозга и производной от этих функций психической и поведенческой деятельностью, обеспечивающей достижение тех или иных полезных для организма приспособительных результатов. Примером такой функциональной системы может являться производственная деятельность человека, направленная на получение социально значимого для него и общества результата, например, сборка определенных деталей на производстве, конструирование специальных устройств, написание книги и т.п.» .

Итак, формула Шеннона содержит в себе сумму событий вида Pi logPi , где за возбуждение следует принимать множитель logPi . Другой множитель представляет собой вероятность реализации события – Pi . Тогда свернув «структуру поведенческого акта любой степени сложности» из вида описанного в приведенной цитате в вид «вероятность реализации модели» (Pi ), мы можем получить компактную символьную конструкцию формулы Шеннона, представляющую собой сумму негэнтропийных событий.

Правомерна ли такая редукция, сводящая непрерывный процесс жизнедеятельности к квантованию отдельных актов? Наверное, да, так как структура поведенческого акта любой степени сложности должна завершаться. Вспомним: «В случае, если обратная афферентация не несет полной информации об оптимальном уровне результата, нервные клетки, составляющие акцептор результата действия возбуждаются, формируется новый афферентный синтез, совершается новое действие, и эти процессы происходят до тех пор, пока не будет достигнут необходимый организму результат и не будет получена полноценная информация об оптимальном уровне результата соответствующей функциональной системы, удовлетворяющем исходную потребность организма». Другими словами: модель действия, направленного на удовлетворение потребности должна реализоваться с вероятностью равной единице в системном пространстве-времени.

Таким образом, вся жизнедеятельность организма согласно теории функциональных систем состоит из «системных «квантов» поведенческой деятельности» (глава 5 «Руководства»), завершающихся действием, приводящем к реализации жизненных потребностей с вероятностью равной единице. Редуцируя поведенческие «кванты» к символьному описанию события в формуле Шеннона, мы получаем ее наполнение как сумму негэнтропийных событий вида «модель – реальность – ответ ДА (НЕТ)». Тогда можно записать эту сумму событий в виде количества информации , то есть в виде той же самой формулы Шеннона только без знака «минус»:

Такая, наполненная негэнтропийным содержанием, формула не может объяснить причину возникновения возбуждения, так как событие вида «модель – реальность – ответ ДА», заканчивающееся реализацией потребности с вероятностью равной единице математически приводит к тому, что множитель logPi приобретает нулевое значение, а это значит (в соответствии с интерпретацией) что и возбуждение оказывается нулевым, что конечно же верно, когда потребность уже удовлетворена – трудно представить себе насытившегося «до отвала» человека, который продолжал бы еще жевать (исключая патологию). Значит необходимо рассматривать негэнтропию жизненных процессов только в единстве с соответствующей энтропией. Например, в «Руководстве» читаем: «Мотивационное возбуждение усиливает деятельность нейронов, степень разброса их активности – их энтропию, что проявляется в нерегулярном характере импульсной активности нейронов разных уровней мозга. Удовлетворение потребностей, наоборот, снижает энтропию нейронов. Удовлетворение доминирующей потребности переводит нерегулярную активность нейронов различных уровней мозга, обнаруживающих пачкообразную ритмику, на регулярную» .

Таким образом, обнаруживается необходимость рассматривать все процессы в их диалектическом единстве – в единстве энтропии/негэнтропии.

Вообще-то, как известно, первичным с прочной основой фундаментальности зародилось в научном и философском дискурсе понятие «энтропия», а понятие «негэнтропия» это уже понятие производное от энтропии, сделанное через отрицание. «Краткий словарь по философии» (1982г.) определяет: «Количество информации математически тождественно энтропии того или иного объекта, взятой с обратным знаком. Энтропия характеризует меру хаотичности, неупорядоченности системы. Следовательно, информация может быть представлена как отрицательная энтропия (или негэнтропия) системы».

К этому определению надо относиться осторожно. Дело в том, что в реальной жизни никогда энтропия «того или иного объекта» не может быть представлена в виде адекватного количества информации, то есть в виде негэнтропии, так как это означало бы достижение нашего полного знания об объекте, достижение полной истины или существование действительных объектов с вечными, неизменными и совершенными свойствами, что невозможно в принципе. Хотя относительное и адекватное соответствие энтропии и негэнтропии может наблюдаться, например, при строительстве организма в точном соответствии с проектом (ДНК), когда проект как информационная негэнтропия является энтропией по отношению к негэнтропии действительности строительства организма.

Поэтому, анализируя цитату из «Руководства», необходимо иметь в виду, что «нерегулярная активность нейронов мозга» как энтропия не может целиком и полностью переходить в «регулярную», то есть в негэнтропию; потенциально всегда сохраняется возможность новой нерегулярной активности нейронов мозга в случае возникновения иной (новой) потребности также, как и в случае задержки удовлетворения актуальной потребности из-за каких-то препятствий.

Такая внутренняя энтропия информационного центра, не только обеспечивает возможность поиска адекватных внешним обстоятельствам моделей поведения, не только обеспечивает возможность модернизации существующих моделей и возникновения новых, но она-то и объясняет возникновение «мотивационного возбуждения» тогда, когда формулу Шеннона будем рассматривать в ее единстве как формулу энтропии/негэнтропии.

Энтропия/негэнтропия

Для наглядности рассмотрения формулы Шеннона надо обратиться к графику взаимозависимости величин, входящих в формулу.

Рис. 1. График взаимозависимости величин, входящих в формулу Шеннона.

На графике по горизонтальной оси отложены величины вероятностей событий P ;

по вертикальной оси отложена вся сумма всяких событий – это кривая синего цвета (H/I );

по вертикальной оси отложена динамика индивидуального события – кривая зеленого цвета, которая соответствует сомножителю P i LogP i ;

по вертикальной оси отложены величины «возбуждений» индивидуальных событий – кривая красного цвета (в формуле это множитель LogP i ).

Беглый анализ графика рождает очевидные чисто теоретические выводы.

Кривая энтропии/негэнтропии симметрична относительно средней точки, которая расположена в месте, где вероятность события равна 0,5. Это дает право предположить, что правая часть графика энтропии/негэнтропии составляет то, что можно назвать «жизненным субстратом». То есть, в правой части графика отложены все те события, которые системой-субъектом управляемы. Это в свою очередь означает, что те жизненные потребности организма, которые в процессе жизнедеятельности реализуются, составляют собственно жизнь. А реализоваться потребности могут через применение моделей действия, через применение умения. У человека, живущего в социуме, в очень значительной части эти потребности оказываются социальными – путем реализации моделей труда принятых в социуме, человек получает вознаграждение за труд и на него обменивает тот набор необходимых реализаций своих потребностей, который принят в социуме, и который с той или иной полнотой обеспечивает жизнь человека и его воспроизводство (внутренние взаимоотношения в семье или в социальных группах квазисемейной организации, также как натуральное хозяйство могут быть рассмотрены отдельно). Тогда возникает право говорить о социальной негэнтропии, в пределах которой все жизненно важные (социальные, а следовательно, и биологические) потребности удовлетворяются в до критических пределах пространства-времени его жизни.

Обращает на себя внимание кривая «возбуждения» (log P i ), соответствующая негэнтропийной области (правая часть графика); она нигде не выходит за пределы кривой негэнтропии и образует, скажем так, «нормальный эмоциональный фон» жизни. Если на вопрос «Как дела?», близкий нам человек отвечает – «нормально», то это как раз и означает, что ни одно i -тое событие нормальной социальной жизни не выходит по своей эмоциональной значимости за пределы социальной негэнтропии.

Левая часть кривой энтропии/негэнтропии характеризуется тем, что здесь находятся события случайные , вероятность совершения которых не позволяет включать их в состав социальной негэнтропии или человек вообще не рассматривает возможность перевода таких событий в управляемое состояние. И мы здесь имеем дело не с вероятностью реализации моделей действия, а всего лишь с возможностью/невозможностью перевода случайных событий в управляемое состояние. Тогда возникает право говорить об энтропии жизни как о сумме самых разных событий – враждебных, нейтральных или благостных, существующих в информационном пространстве индивида – в его информационном восприятии действительности (наблюдении), памяти и воображении, а не в пространстве его непосредственного взаимодействия с внешней средой. Свойство редкости позволяет отнести к социальной энтропии также «экзотические» виды человеческого поведения и редкие образцы материальной культуры как произведения искусства – «элитные» образцы архитектурных сооружений или технических устройств эксклюзивного исполнения и употребления.

Обращает на себя внимание то, что кривая «возбуждения» (logP i ) на энтропийном участке графика везде выходит за пределы кривой энтропии. Но кроме того, что возбуждение имеет значительную величину, оно еще и биполярно, – то есть оно не определено по знаку эмоции и мы не всегда знаем, а часто совсем не знаем, что нам ждать от случайного события – добра или зла. Таким образом, на графике ясно видно, что энтропийная сторона жизни иррациональна, насыщена возбуждением (чувством), которое имеет двойственную природу по знаку эмоции, а величина возбуждения оказывается тем сильнее, чем реже может наблюдаться какое-то событие. Энтропийная область это не область знания, а область предположений, неясных ожиданий, «черной» и «белой» зависти, веры и фактов деградации социальной негэнтропии (например, социальных катастроф).

В определенном смысле можно сказать, что правая область графика кривой энтропии представляет собой материальную сторону социальной жизни общества или ее цивилизацию , а левая область графика кривой энтропии представляет собой то, что принято называть духовной стороной социальной жизни или еекультуру , которая в таком объеме насыщена событиями зла в равной мере с событиями добра.

До сих пор об эмоциях нигде не говорилось, а речь везде шла о возбуждении. И это согласуется с самой структурой формулы Шеннона, относящейся к области негэнтропии, когда возбуждение независимо от полярности просто «запускает» поведенческий квант, который заканчивается удовлетворением. Это верно и для случаев, когда поведенческий квант (серия квантов) направлены на избегание опасности. Удовлетворение от удачно завершенного кванта действия «снимает» возбуждение, что ощущается в виде положительной эмоции. Но в случае, если модель действия не приводит к реализации жизненной потребности, что в социальной жизни может очень часто иметь место в силу того, что модели социального ожидания постоянно совершенствуются и усложняются (завышенные потребности), а также в силу того, что различные социальные механизмы (технические в том числе) могут отказывать в работе, то вместо ожидаемого ответа ДА в «кванте» поведенческой деятельности происходит инверсия ответа на противоположный знак – НЕТ. Тогда по закону математического обращения знака негэнтропийное событие переходит в область энтропии, и этот процесс сопровождается возникновением отрицательной эмоции. В таких случаях обычно говорят о «росте социальной энтропии», хотя правильнее было бы подчеркивать, что этот рост происходит за счет деградации социальной негэнтропии, так как сам по себе рост социальной энтропии не несет однозначного отрицательного знака; рост социальной энтропии может происходить и за счет таких событий, возможность использования которых в составе социальной негэнтропии вполне достижима и может рождать положительные эмоции ощущения «полноты жизни» (например, появление новых товаров на рынке).

Соглашаясь с И.П. Павловым в том, «что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях – положительной и отрицательной, и в их огромной градации интенсивностей» , для использования понятия «эмоции» в контексте данной статьи, надо отметить, что есть и некое усредненное состояние психики – удивление . Здесь логика становится трехзначной.

Удивление рождает возбуждение, не имеющее положительной или отрицательной характеристики, может быть в силу некоторой отстраненности от неожиданного события, которое не рождает для данного человека необходимости отвечать на этот новый «вызов» со стороны внешней среды. И этот вид эмоции может служить запускающим моментом для любознательности (или просто любопытства) – для исследования неожиданного явления, хотя и с определенным опасением за последствия, но не настолько сильным, чтобы получился однозначный запрет на исследовательскую деятельность. Другими словами удивление это эмоция в состоянии неустойчивого равновесия, готовая в любой момент времени превратиться как в положительную так и в отрицательную – своеобразное «лезвие бритвы» – триггер.

Кривая PilogPi как воля

Исследовательская деятельность совершается не «с чистого листа». У человека уже есть какой-то набор моделей, который он может применять по приблизительной аналогии и к новому явлению, стараясь получить ответ о возможной управляемости этого явления. Первые же успехи в управлении новым явлением ложатся в банк данных, способных формировать устойчивую модель управления этим новым явлением. Вместе с формированием новых моделей управления новым явлением растет и величина вероятности эффективности этих моделей. И вот тут оказывается интересным рисунок кривой «события» – сомножителя Pi logPi – на графике.

Эта кривая может быть интерпретирована с точки зрения информационного подхода как человеческая воля . И на графике видно, что величина воли находится в зависимости от возбуждения и от величины вероятности реализации жизненного события. При этом когда реализация жизненного события совершается с вероятностью близкой к единице, «возбуждение» незначительно, а в пределе (Pi =1) равно нулю. Понятно, что высокая вероятность реализации жизненного события зависит от человеческого умения в управлении этим событием, хотя бы достигнутого путем применения усилий прошлых поколений по организации общественной жизни (надежное жилье, надежная техника и др.). Поэтому надежная жизнь рождает скуку. Очевидно, что человеческое умение или предопределенность физического события определяются тем количеством информации, которое оказывается задействованным в умении или в подготовке физического события тогда можно записать, что P = I , где I – количество информации, определяемое формулой Шеннона, взятой с обратным знаком.

На графике видно, что некоторая «ненадежность» жизни придает ей эмоциональный фон чередования отрицательных и положительных эмоций, возникающих от «мелких» жизненных проблем, завершающихся их успешным преодолением. Это делает жизнь «интересной». Но возможность решения этих проблем не должна быть ниже чем вероятность 0,5 в пределах критического пространства-времени , иначе, как видно из графика, эмоциональное возбуждение выйдет за пределы кривой энтропии, что можно представить как образование сильной доминанты проблемной ситуации, которая может закончиться нахождением «нестандартного» решения, а может закончиться «застойной доминантой» или «усвоенной беспомощностью» .

При «нормальной» жизни возбуждение, соответствующее i- тому событию, в свое время запускает модели управления текущим процессом жизни, обеспечивая некоторый избыток времени для занятия исследованием нового явления. А вот исследование нового по мере нарастания возможностей управления этим новым от близкой к нулевой вероятности до вероятности равной 0,37 сопровождается нарастанием воли, которая оказывается максимальной вот в этой точке. Вот на этой точке – вероятность реализации события равна 0,37 – начальное умение по управлению новым событием и эмоциональное возбуждение достигают своей максимальной величины (феномен «неофитов»), и можно уже говорить, что с этого момента новое завоюет себе место в индивидуальной жизни как еще один вид умения, а в социальной жизни как еще одно средство жизнеобеспечения в пространстве цивилизации.

Говоря о понятии воли и рассматривая вопрос о величине вероятности реализации события управления действительностью (или реальностью), которая графиком устанавливается как вполне определенная величина (0,37) мы оказываемся перед трудностью числового определения этой величины. В самом деле – как можно определить индивидуальное профессиональное новое умение в виде, например, «процентов умения» или в виде вероятности успеха в новой профессиональной деятельности? Картина получаемая на графике в точке максимальной воли показывает, что в этой точке «возбуждение» (logPi ) имеет довольно сильный выброс за пределы кривой энтропии, следовательно, субъективная самооценка будет эмоциональной, то есть по определению, необъективной в смысле ее априорной полезности. Это обстоятельство, кажется, может лишить ценности понятийную схему, основанную на понятии воли как символа в составе формулы Шеннона. Но разве в действительности самой жизни можно найти какие-либо объективные критерии, которые могли бы достаточно надежно прогнозировать результат хода творческого процесса с исключительно положительной оценкой? Вот как описывает процесс принятия решения предпринимателем Дж. М. Кейнс: «Вероятно большинство наших решений позитивного характера, последствия которых скажутся в полной мере лишь по прошествии многих дней, принимаются под влиянием одной лишь жизнерадостности – этой спонтанно возникающей решимости действовать, а не сидеть сложа руки, но отнюдь не в результате определения арифметической средней из тех или иных количественно измеренных выгод, взвешенных по вероятности каждой из них. Предпринимателям остается лишь изображать деятельность, которая якобы направляется в основном мотивами, сформулированными в их собственных планах на будущее, каким бы искренними и правдивыми они ни были. Лишь в немного большей степени, чем экспедиция на Южный полюс [во времена Кейнса – полная неопределенность], предпринимательство основывается на точных расчетах ожидаемого дохода» .

Таким образом, остается согласиться с предположением, что в индивидуальном сознании оценка вероятности реализации проектируемого события происходит скрытно от сознания в виде подсчета числа прошлых удачных (или неудачных) действий, которые в операционное сознание могут извлекаться только с усилием, а в своей естественной форме представляют интуицию .

В производственных отношениях проблема решается путем экспертной оценки, осуществляемой со стороны руководства или со стороны независимых экспертов. Возникновение нового и его утверждение в социальной жизни в качестве тотального – всегда мало предсказуемо. Поэтому, вероятно, придется смириться с неоднозначностью оценки результата творчества из-за трудно определяемой величины вероятности управляемости индивидуального нового процесса; но зато открывается возможность определения «возбуждения» как своеобразного гаранта того, что индивидуальное творчество не прекратится на пол-пути к полному успеху.

Здесь возникает необходимость дать еще одну интерпретацию множителю logP в формуле Шеннона.

Возбуждение как время

Помимо того, что кривая logP на графике понимается в «информационном подходе» как кривая «возбуждения», она же может пониматься и как кривая времени (философское определение времени дается в другой работе – в «Социум как единство социальной энтропии-негэнтропии», где возбуждение идентифицируется с понятием «время»). Дело в том, что всякое жизненное событие можно представить себе как событие вида «точка-момент» – пространственно-временной акт. Например, с момента пробуждения от сна и вхождения в действительную жизнь человек начинает совершать целый ряд предписанных «рутиной» жизни действий – одевание, умывание, завтрак, сборы на работу и т.д. Каждое из этих действий начинается с «возбуждения» инициирующего именно то действие, которое непосредственно с ним связано; и пока это действие длится в виде «кванта» действия вида «модель – реальность – ответ ДА» как операция с пространством жизни, общее время жизни «срабатывается» в этом кванте, а возбуждение не спадает до тех пор, пока действие не будет завершено. По мере того, как квант действия близится к завершению с очевидным успешным результатом, возбуждение, относящееся к данному действию начинает спадать (время этого действия исчезать), но зато возникает возбуждение (возникает время) следующего действия. Таким образом возбуждение, инициирующее действие, выступает как аналог составляющей времени в едином пространственно-временном акте действия. Ну, а общее время жизни «срабатывается» в последовательной серии квантов необходимых и свободных (бесполезных) действий.

В силу того, что «нормальная» текучка цивилизованной жизни представляет достаточно хорошо отрегулированный процесс, то есть процесс с относительно высокими значениями вероятностей совершения обычных жизненных действий, то соответственно значения множителей logPi оказываются незначительной величины, не доходящих до границ кривой энтропии, что можно понимать как образование «свободного времени». В самом деле, всякий кто утром собирается на работу «как обычно», тот знает, что он одновременно может думать о других проблемах, а это означает, что время этих других проблем занимает то, условно говоря, «свободное время», которое образовалось как излишек в результате хорошо организованной рутины жизни. Понятно, что в случае сбоя регулярности обычного процесса возникает возбуждение на точке сбоя и «свободное» время исчезает, замещаемое временем решения проблемы сбоя – возникает доминанта (Ухтомский), которая может быть временной и бесследной при успешном решении проблемы или оставлять длительный след опасения за случайное повторение нежелательной ситуации, если проблема была решена небрежно.

Подводя итог рассуждениям о времени, можно сказать, что гарантом или показателем интенсивности творческого процесса выступает то время, в течение которого творческая мысль и действие работают с такой интенсивностью, что не только используют все наличное «свободное» время жизни творца, но и способны подавлять времена (возбуждения) некоторых даже жизненно важных событий, кроме самых необходимых.

Творческий процесс даже в индивидуальном проявлении может быть внешне определим по тому объему времени, который расходуется на решение творческой проблемы (иногда на это тратится все условно «свободное» время всей жизни). А кривая возбуждения (logPi ) на графике может наглядно показать, как доминирующее возбуждение подавляет процесс реализации других потребностей.

Что же касается социума, то образование новой ветви цивилизации может быть прослежено достаточно определенно статистически, и тогда «вероятность» события получает свое математическое выражение. В социуме вероятность того, что новое находится на «пике» социальной воли может быть подсчитано, например, как число потребителей новых товаров или услуг. Если 37% данного класса потребителей уже стали использовать новые товары или услуги, то это означает, что цивилизация уверенно замещает культуру редкости этих средств (если в 37% населения пользуется мобильной связью или компьютерами, то вероятность их тотального использования резко взрастает). Вообще, представляется, что в статистических системах увеличение величины вероятности достижения определенных состояний однородными элементами до величины 0, 37 позволяет предположить об образовании закона , по которому и вся система перейдет в это состояние (например, кристаллизация). Не эта ли «магическая» цифра – вероятность события равная 0, 37 – определяет свойства «странного аттрактора» или температуру теплокровности?

Беглый образный и очевидный анализ графика взаимозависимости величин, входящих в формулу информационной энтропии (формула Шеннона) показывает, что ее применение к рассмотрению жизни дает удобную и компактную понятийную схему, которая связывает взаимными зависимостями основные характеристики поведения живого организма в отношениях с внешней средой, Эта схема предписывает рассматривать все системы в их неразрывном двуединстве как энтропию/негэнтропию. С этой точки зрения внешняя среда для организма в соответствии с математической структурой формулы информационной энтропии оказывается суммой событий , вероятность совершения которых имеет самую разную величину и причинность. Часть событий организмом управляется в том смысле, в каком жизненные потребности организма удовлетворяются с вероятностями близкими к единице или равными единице. Эта часть событий представляет собой негэнтропию внешней среды, которая, собственно говоря, и обеспечивает жизнь организма. Таким образом, график можно разделить на две части: левая часть — энтропия; правая часть – негэнтропия.

По отношению к событиям левой части графика действий со стороны организма не совершается или совершается случайно или эпизодически (съездить на рыбалку, сходить в кино или театр, подняться в горы) – это «жизненный энтропийный фон». Чаще внешние события неожиданно вторгаются в устойчивый негэнтропийный процесс жизни, рождая возбуждения различной силы и поляризации (добро-зло).

События в правой части графика это события необходимого действия организма по отношению к внешней среде, которые могут быть представлены как «кванты» действия (или «информационные акты») вида «модель – действительность – ответ ДА (НЕТ)». Инициация событий происходит через «возбуждение » информационного центра организма, а сами события имеют направление от субъекта действия во внешнюю среду. Картина возрастания-спада возбуждения в зависимости от величины вероятности реализации события представлена на графике кривой красного цвета, изображающей динамику множителя logP в формуле Шеннона. Совершенно очевидно, что значение возбуждения в существовании любой системы очень велико.

Это то, что видно на графике.

Теперь о том, чего на графике нет.

«Возможность» или «вероятность»?

Левая часть графика, которую я предлагаю считать областью энтропии, сформирована также, как и правая часть графика, математической структурой формулы Шеннона, где вероятность обозначена символом P . Однако, понятия «вероятность» для этих диалектически противоположных областей также должны отличаться. (Для тех, кто будет пристрастно относиться к терминам «вероятность», «математическая вероятность» я рекомендую обратиться к книге Б. Рассела «Человеческое познание: его сфера и границы» (М. «Республика». 2000. Часть пятая. «Вероятность»)).

Поскольку «энтропия/негэнтропия» относятся как «возможность/действительность» постольку и понятие «возможность/вероятность» действительности необходимо определять на графике в соответствии с их «законными» областями. Таким образом, в левой части графика в качестве вероятности должно рассматривать только дихотомическую возможность отнесения событий во внешней среде к их управляемости или неуправляемости со стороны организма («добро/зло», «это/не это», «свой/чужой»). А переход возможности в вероятность действительности, наверное, надо считать в том месте графика, где условная математическая вероятность выражена величиной 0,37. Но поскольку в этой точке «возбуждение» (log Pi ) сильно выходит за пределы кривой энтропии, такое событие следует считать не нормальным и временным до тех пор, пока умение по управлению таким событием не достигнет величины его удовлетворительной управляемости. Это значит, что управляемость нового события в перспективе развития не должна занимать больше времени, чем его существующие альтернативы, а результат деятельности такого события должен быть более эффективным в количественном или качественном отношении. Например, возможность воздухоплавания при отсутствии управляемых средств, представляет собой энтропию возможности/невозможности, «заряженную возбуждением» значительной величины как ее отрицания, так и положительного развития. А первые полеты на примитивных аппаратах свидетельствуют о начальной низкой управляемости этого события с соответствующей низкой начальной величиной вероятности успешности этого нового события. До первого полета существует только возможность/невозможность события такого рода, а уже после первого полета можно говорить о вероятности управляемости таким событием. После достижения условной величины вероятности от нулевого уровня управляемости этим новым событием до уровня 0, 37 можно говорить о том, что это новое событие станет обычным транспортным средством с низким уровнем времени (logP ) при пространственных перемещениях.

Теперь что касается правой части графика.

Как определяется вероятность совершения негэнтропийного события, то есть его управляемость. В обыденном понимании высокая вероятность управляемости какого-то события определяется умением организма по управлению управляемым событием.

Само умение можно представить как динамическую информационную модель события, включающую в себя не только понимание процессов, происходящих во внешней среде представленной объемом данного события, но и внутренними возможностями организма (внутренней энтропией) преобразованными таким образом, что эти возможности реализованы в определенной организации (негэнтропии), уже имеющей определенный опыт управления таким или очень сходным событием. Само по себе понимание события, то есть знакомство с чисто информационным его описанием с последовательностью управляющих действий со стороны «оператора», что иногда называют знанием , не является гарантом успешной управляемости события со стороны организма, так как не рождает внутреннего возбуждения («эмоционального потенциала»); это понимание всего-лишь увеличивает возможность успешной управляемости событием; а подлинное знание возникает тогда, когда информационная модель управления реализуется в действительном процессе, рождающим возбуждение в процессе управления (logP ) закрепляющий в памяти ряд успешных-неуспешных действий по управлению событием через положительно-отрицательные эмоции. Поэтому информационное описание технологии какого-либо действия сделанное со всеми подробностями, касающимися последовательности действий по управлению событием и времени продолжительности отдельных операций (информационная негэнтропия) является все-таки энтропией по отношению к действительности, так как оказывается неизвестной величина возбуждения, которая может оказаться слишком завышенной в каждой серии неизвестных предстоящих действий («предстартовая лихорадка») в процессе реализации такой модели, или слишком заниженной (самоуверенность). Поэтому представляется необходимым для определения величины вероятности управляемости события использовать в качестве информационной модели формулу Шеннона в виде количества информации , то есть в виде энтропии действительности, но взятой с обратным знаком.

Тогда вероятность P совершения управляемого события будет равна количеству информации, заключенном в информационном центре управляющей системы (ЦНС организма) определяемому по формуле Шеннона, полностью соответствующей внешней энтропии подлежащей преобразованию в трудовой операции.

Преимущества такого определения величины вероятности управляемости события заключаются по сравнению с «бесстрастным» описанием, в том, что в описание с помощью формулы Шеннона «встроена» эмоциональность в виде множителя logPi , которая заранее до всякого опыта показывает, что любой сбой на каком-то i-том промежуточном этапе реализации события может быть проблемным с соответствующим эмоциональным возбуждением, способным изменить время течения управляемого события вплоть до его остановки.

Это чисто теоретическое положение выполняется на практике, например, тогда, когда для оператора какого-то производственного процесса составлена подробная технологическая карта с определением точного времени выполнения отдельных действий в их последовательности; а точная величина периода времени исполнения той или иной операции определяется статистически на основе реальных процессов (система «канбан» в японской автомобильной промышленности). Это нормативное время и играет роль показателя возбуждения, величина которого оказывается нулевой в случае если оператор способен выдерживать норму времени выполнения операции; соответственно, когда оператор не успевает выполнить операцию в срок, возникает возбуждение, называемое в психологии «фрустрацией».

Возвращаясь к теории можно сказать, что вероятность совершения события, расположенного в правой области графика формулы может быть даже количественно подсчитана на основании статистики выполнения производственной операции индивидуальным оператором как отношение всех успешных действий к числу его не успешных действий в пространстве-времени производственной операции.

Разность информационных потенциалов

Сама по себе формула Шеннона, естественно, не рождает понятия о причине какого-либо движения. Но она требует того, чтобы с ее помощью можно было определить причину движения, психического в том числе.

Философ Лапшин определяет причину развития как «страдание» от противоречия между «сущим и должным».

При этом мы понимаем, что «сущее» это то состояние внешней среды которое мы можем описать как «энтропия действительности» в ее самых разных состояниях по отношению к потребностям организма, а «должное» как такое ее состояние, которое рождает управляемость внешней среды в направлении реализации потребностей организма, то есть как негэнтропия действительности, в которой события представлены информационными актами (квантами действия) вида «модель – действительность – ответ ДА (НЕТ)».

В целом по отношению к энтропии жизни негэнтропия ее управляемой области представлена очень незначительной частью. Но и эта незначительная часть до применения к ней моделей действия представляет собой энтропию «сырья», которое подлежит преобразованию в последовательной серии квантов действия, предписанных информационной моделью этого преобразования.

Собственно организменные потребности актуализируются (возбуждаются) разностью информационных потенциалов в механизме гомеостаза, представляющую собой разность между константами различных физиологических параметров: «Это уровень артериального давления, температура крови, осмотическое давление, pH крови и т.д…» (см. выше раздел «Потребности») — и их действительного состояния, изменяющегося в процессе жизнедеятельности организма, а также меняющимся уровнем содержания гормонов в крови, которые формируют характер полового поведения и связанное с ним поведение, обеспечивающее выращивание потомства, – создание жилья, забота и воспитание потомства. Социальное поведение человека, конечно, сильно усложняется и усложняется так, что эти «низовые» механизмы образования разности информационных потенциалов уходят в тень, а на первый план выходят как совершенно самостоятельные социальные потребности. Однако, скрытая связь с физиологией прочно сохраняется – социальное (или асоциальное) поведение в значительной степени определяется уровнем гормонов в крови, который изменяется не только от внешних причин вызывающих реакцию организма на «внешний вызов», но и природными колебательными процессами в их концентрации. Социальные модели и внешней среды, и модели ее преобразования являются сильно развитой и очень усложненной формой базовых физиологических потребностей, когда, например, потребность в пище удовлетворяется через управление сложнейшей общественной системой сельскохозяйственного производства (на каждом ее элементном участке и в целом), связанной прочными связями со всеми другими областями человеческой информационной, энергетической, транспортной и вещественной деятельностью. На этом уж очень высоком уровне управления реализацией потребностей, ставших социальными, действуют такие же механизмы образования разности информационных потенциалов между моделью ожидаемого состояния внешней среды и ее действительным состоянием, как и на «низовом». И если на низовом уровне действует разность информационных потенциалов между какой-то физиологической константой и действительным состоянием этого параметра внутри организма, то на социальном уровне разность информационных потенциалов образуется между «константой» состояния какой-то социальной связи и ее действительным состоянием в социальной среде. Например, если результат производства сельхозпродукции продавался в прошлом на свободном рынке по какой-то цене, в соответствии с которой производство сельхозпродукции оказывалось рентабельным, то эта цена становится «константой», с которой сравнивается цена продажи в настоящем, а разница в ценах на продукцию «в прошлом» и «настоящем» и есть разность информационных потенциалов, которая рождает эмоциональное возбуждение положительной или отрицательной полярности в зависимости от знака этой разности; или исправное состояние технических средств сельского хозяйства является константой, от сравнения с которой рождается возбуждение в случае поломок техники. Простота определения разности информационных потенциалов в денежных единицах обманчива; за этой простотой стоят сложные экономические процессы, изучаемые наукой экономикой (например, в части образования цены вообще, цены самих денег и устойчивости этой цены, а также отношение цены и стоимости как негэнтропии/энтропии), состояние которой само являет пример возникновения довольно значительной разности информационных потенциалов между сущим и должным, так как экономическая наука до сих пор не может рождать удовлетворительных понятийных, а значит, и действенных схем избежания экономических кризисов, порождающих инфляцию, которая искажает действие денежной модели, или безработицу как резкое изменение социальной константы. И вот в таких сложных случаях определение разности информационных потенциалов может быть выражено только в «натуральных» понятиях, составляющих структуру модели экономического понимания и соизмерение их с «натуральными» действиями экономических субъектов, представленных как энтропия/негэнтропия соответствующими формулами Шеннона. И само собой разумеется, что «натуральные» производственные, обменные или политические процессы, рождающие разность информационных потенциалов, необходимо должны измеряться в виде количества информации, заключенного в социальной модели и в самом производственном, обменном или политическом действии, когда формула Шеннона наполняется событиями в их натуральном выражении, а множитель log Pi каждый раз по каждому i -тому событию показывает величину эмоционального возбуждения в случае рассогласования между сущим и должным.

Принцип формирования модели

Модели внешней среды, формирующиеся в каком-либо информационном центре, образуются в двух так сказать измерениях – во времени и в пространстве.

Формирование модели по оси времени происходит как рост индивидуального информационного потенциала на основе собственного для индивида понимания того, что происходит во внешней среде и собственных попыток управления этой внешней средой с использованием генетических моделей. Этот процесс характерен для организмов, не имеющих групповой организации и для детей до определенного возраста (предположительно до двух лет). С некоторого возраста формирование моделей у человека начинается с участием пространственной составляющей – с участием взрослых и продолжается всю жизнь. В этом случае модели собственного понимания действительности и собственного умения сравниваются с моделями понимания и умения других людей, рождая разность информационных потенциалов, называемую в просторечии «завистью». Возбуждение, которое образуется в результате разности информационных потенциалов по оси времени, оказывается по энтропийной схеме биполярным – может носить положительный потенциал в случае единовременного успеха; и может носить отрицательный потенциал в случае единовременного поражения. В первом случае происходит подтверждение правильности используемой модели и ее закрепление в виде основы кванта поведения; во втором случае – при получении ответа НЕТ в стандартном кванте действия происходит сначала резкое «перевозбуждение», результатом чего служит «сверхусилие» в действии (усиление физического действия до насилия, энергетического действия с помощью денег до «взятки» или «повышение тона» до крика в словесном действии); если в результате применения сверхусилий успех достигается, то такая модель может тоже закрепляться в памяти, но она оказывается заряженной неудовлетворенностью, требующей последующей модификации; если же и в результате применения сверхусилий квант действия не реализуется, то следует отрицание выбранной модели и ее остановка на время или постоянно. Очевидно, что исключительно индивидуальная линия формирования модели – по оси времени, очень ограничивает развитие организма (судьба «маугли» Амалы и Камилы). Преодолеть это ограничение помогает окружающая среда, и не только социальная – даже неорганическая природа может рождать некоторые аналогии для выработки моделей индивидуального поведения. Тем более пример и обучающее участие более развитых сверстников и взрослых помогает преодолеть отрицательный барьер индивидуальной неудачи и помогает освоению более сложных моделей поведения.

Как бы то ни было, но интегрированная временно-пространственная информационная емкость модели индивидуального поведения как правило возрастает, и в течение индивидуального времени жизни, и в расширении пространства управления жизнью.

Некоторая асимметрия, которая может наблюдаться в доминировании линии времени (опора на собственный опыт) или пространственной линии (опора на внешний опыт) при формировании модели, рождает, по-видимому, особенности «интравертированного» и экстравертированного» типов характера человека.

Динамика увеличения умения требует расширения пространства управления и переноса управляющих воздействий на иное пространство и на достижение более длительных периодов сохранения свойств управляемого объекта – стремление к достижению большей надежности объектов управления. Разность информационных потенциалов между «завышенной» моделью внешней среды рождает возбуждение, побуждающее к ликвидации этой разности. Момент достижения относительного равенства информационной емкости модели и показателей внешней среды в процессе управляющего действия по изменению состояния этой среды в направлении указанном моделью, вызывает удовлетворение как реакцию организма на спад напряжения возбуждения. Этот спад возбуждения и понимается иногда как положительная эмоция. (Когда писались эти строки, в интернете транслировалась картинка из центра управления полетом марсохода «Curiosity» в момент его «примарсения». В зале царило напряженное ожидание решительного момента. Когда аппарат успешно коснулся и утвердился на поверхности планеты Марс, в зале поднялось бурное ликование).

Разность информационных потенциалов между моделью индивидуального поведения и суммарной информационной емкостью окружающей среды имеет биполярную направленность по ее ликвидации. Один вектор направлен на собственное совершенство, на все большее и большее усложнение собственных моделей управления внешней средой; другой стремится свести состояние окружающей среды до уровня собственных возможностей, определяемых консервативной моделью поведения.

Совершенствование собственных моделей управления внешней средой происходит за счет использования сферы внешней энтропии, которая наполнена событиями ранее не управляемыми или управляемость которых неудовлетворительна, или хорошая управляемость некоторых событий относится к иным системам и видам деятельности, но предполагается возможность перенесения этих способов в другой вид деятельности.

Процесс совершенствования моделей заключается в том, что в консервативную модель поведения, если она уже обеспечивает наличие свободного времени, добавляется понимание потенциальной возможности использования ранее не используемых энтропийных событий в качестве управляемых и действие, приводящее к тому, что понимание оказывается верным в том смысле, в каком предполагаемая управляемость нового события оказывается достижимой в процессе применения действия. Например, консервативная модель использования конной тяги во внутригородских перевозках рождает проблемы управляемости по избытку энтропии отходов – навозные кучи грозят захламить город в случае интенсивного роста перевозок на конной тяге. Есть факты внешней социальной энтропии использования двигателей внутреннего сгорания в других областях человеческой деятельности. Тогда в консервативную модель конных перевозок встраивается возможность применения двигателей внутреннего сгорания на экипажах взамен лошадей. Так появляется автомобиль и происходит рост информационной емкости всех моделей связанных с автомобилезацией – развитие прикладных технических наук; развитие промышленного производства всех материалов, необходимых для производства, эксплуатации автомобилей и их сборки; развитие умения по управлению автомобилем; развитие строительства дорог и т. д. Так происходит рост информационных моделей соответствующих действительности на основе универсального принципа эволюции «долговечность, плодородие, точность».

Если принцип долговечности и плодородия не вызывает вопросов, то принцип «точности» нуждается в пояснении. Дело в том, что успешная деятельность человека во всех областях, связанных с производительной деятельностью, невозможна без точного следования всем технологиям, которые предписывают совершенно определенные модели поведения. И эти модели есть информационная негэнтропия, которая может быть описана формулой Шеннона как количество информации.

Действительное состояние внешней среды в ветви «автомобилезация» тоже может быть описано формулой Шеннона, и тогда возникает возможность сравнения информационных емкостей модели автомобилезации и действительной автомобилезации.

Человек, не имеющий автомобиля, или страна, не имеющая автомобильной промышленности, испытывают «страдание» от разности информационных потенциалов между моделью возможного обладания автомобилем или возможностью развития автомобилестроительной промышленности, которое может приводить к тому, что эта разность информационных потенциалов устраняется положительным путем – человек приобретает автомобиль или выучивается на шофера, а страна строит заводы по производству автомобилей или их закупает. (отрицательный путь ликвидации разности информационных потенциалов путем «вредительства» оказывается бесперспективным, хотя и может иметь место как акт отчаянного поведения).

Индивидуальные модели социального поведения, усложняющиеся в индивидуальном времени «от прошлого-через настоящее-в будущее» становятся индивидуальными «константами» (в «настоящем»), с которыми сравниваются ожидаемые и действительные состояния будущих умений и результаты их применений. Тогда, когда каждое следующее социальное действие оценивается индивидом как положительно возможное, можно говорить о том, что индивидуальное время направлено «вперед», а эмоциональный фон такой «жизнерадостности» оценивается как оптимизм. Тогда, когда устанавливается равновесие между суммой достигнутых умений и суммой социальных действий, которые совершает человек в относительно устойчивой социальной среде, можно говорить о том, что индивидуальное время «стоит». Тогда, когда по каким-то причинам человек утрачивает набор и строгость умения (болезнь, старость), соответственно реализация потребностей утрачивает «стандартную» вероятность и набор реализованных потребностей сокращается. Тогда можно говорить о том, что индивидуальное время движется «назад».

Вообще, представляется сомнительным поддержание возбуждения на высоком уровне только в индивидуальном временно м измерении, побуждающее человека совершенствовать свои модели управления и преобразовывать окружающую среду в соответствии с ними долговременно. В этом случае начинает действовать второе начало термодинамики, определяемое законом «космической лености», в результате чего возникает застой или деградация личной жизни. Поэтому деградация человека, неизбежная в социально изолированном пространстве, в динамичном социуме предотвращается образованием разности информационных потенциалов в пространственном отношении, когда множество умений, которыми владеют окружающие люди, поддерживают потенциал возбуждения в отдельном человеке на определенном уровне, соответствующем месту этого человека в социальной иерархии, «подпором снизу» – от образцов худшего умения; и «вытягиванием вверх» от образцов лучшего умения. В этом, как представляется, и есть смысл социализации – стремление к общению с себе подобными.

Следует отметить, что разность информационных потенциалов, которая возникает между динамичной действительностью и ее моделью, сформированной в информационном центре какой-то системы, также динамична.

С одной стороны эта динамичность определяется изменчивостью внешней среды как во времени, так и в пространстве. С другой стороны модели организма подвержены постоянным изменениям.

Социальная среда может изменяться во времени в своем природном составе – в виде сезонных изменений, а может меняться в своем социальном измерении как образ жизни, соответствующий данному пространственному социальному образованию.

В том случае когда внешняя среда в социальном измерении характеризуется приращением социальной негэнтропии – приращением новых социальных связей, становящимися постоянными для большой группы людей за счет, например, роста суммарных умений и соответствующего роста денежных доходов населения, можно говорить о том, что время данного социума направлено «вперед». А информационная емкость социальных моделей выраженная в сумме социальных связей, функционирующих с вероятностями близкими к единице, становится социальной константой, с которой сравнивается ожидание будущего. Это сравнение рождает положительную разность информационных потенциалов определяющую стремление к достижению стопроцентной вероятности реализации всех социальных связей, которые обеспечивают существование социума.

(Такой показатель динамики социума, как «рост ВВП» в денежном выражении, с точки зрения информационного подхода очень мало выразителен. Он может свидетельствовать только о какой-то потенциальной возможности социума развиваться и не более того. Подлинным показателем динамики социума следует считать увеличение числа событий удовлетворения человеческих потребностей и соответствующий рост величины вероятности их реализации в полном соответствии с формулой Шеннона).

В том случае, когда социум не предлагает ни развития, ни деградации или когда развитие одних социальных связей уравновешивается деградацией других социальных связей, говорят о «застое» социальной системы.

В том случае когда социальная негэнтропия начинает деградировать снижением вероятности реализации социальных связей, то обычно говорят о росте социальной энтропии, что в принципе, может быть, и верно, так как инверсия негэнтропии происходит именно в энтропию, но неправильно в смысле понимания причины роста социальной энтропии, так как сам по себе рост социальной энтропии, понимаемый как увеличение суммы событий любой полярности, возможен за счет прирастания новых событий, управляемость которых на коротком временно м отрезке доступна только небольшой группе людей или даже отдельным людям. Такой рост «положительной» социальной энтропии рождает возможность переходя ее в социальную негэнтропию. Но, когда социальная среда в своем социальном измерении меняется в сторону деградации социальных констант – уменьшение стоимости денег (инфляция), увеличение безработицы, вызывающей невозможность реализации жизненно важных потребностей для некоторой группы людей, оказавшихся близко к «социальному дну», что в свою очередь вызывают падение производства, то правильнее говорить о деградации социальной негэнтропии. В этом случае можно говорить о том, что время социальной системы пошло «назад».

Социальная среда может изменяться в пространстве. Человек, переезжающий из сельской местности в город, попадает в среду с высоким значением социальной энтропии, сконцентрированной на ограниченном пространстве. Соответственно является необходимость изменения социальных моделей поведения – моделей управления (пользования) городской инфраструктурой; моделей труда, которые от универсальных сельских моделей отличаются специализацией и временно й упорядоченностью.

Высокое значение социальной энтропии города, рождающей возможность множественного выбора профессии и совершенствования в выбранной профессии умения высокой степени сложности делают городскую среду привлекательной для множества людей. И эта привлекательность объясняется значительной разностью информационных потенциалов между ограниченной социальной ролью человека, находящегося в составе этой энтропии в качестве ее негэнтропийного элемента, и той потенциальной возможностью, которая угадывается в бурном процессе городской жизни. Эта разность действует как своеобразная «гравитация», втягивающая в себя все новых и новых людей, пока жизнь в городе «кипит», то есть наполнена множеством событий.

Таковы в общих чертах информационные представления о человеческой психике, если использовать в качестве понятийной схемы формулу информационной энтропии, предложенную К. Шенноном. Особенно нагляден график взаимозависимости величин, входящих в формулу Шеннона.

Некоторые выводы,

которые могут помочь взглянуть на формулу П.В. Симонова несколько по-иному.

В моей статье основным понятием, определяющим поведение человека, является «возбуждение», имеющее внутриорганизменную природу. Эта внутренняя природа определяется разностью информационных потенциалов между физиологическими константами как заданными генетически моделями внутренних состояний и действительным состоянием внутри организма (уровнем содержания гормонов в том числе). Поскольку ликвидация этой разности потенциалов внутри организма возможна только путем усвоения энтропии внешней среды через умение управления этой средой, постольку в организме формируются модели управления этой средой, носящие уже социальное измерение. Таким образом, разность информационных потенциалов на уровне физиологии переносится на социальный уровень, не утрачивая своего значения именно как разности информационных потенциалов. Только теперь эта разность информационных потенциалов определяется как разность между моделями умения в управлении внешней средой и способностью внешней среды изменяться в желаемом для человека направлении в случае адекватного применения моделей действия. Здесь способность внешней среды изменяться под воздействием человека уже встроена в информационную модель действия, и составляет то, что, вероятно, понимал под этим Симонов, говоря о «прогностической информации» (Ип ).

Тогда, положительные эмоции возникают у человека в виде спада напряжения возбуждения . Спад возбуждения следует после успешного применения модели действия и перехода состояния внешней среды в соответствие с моделью (в негэнтропию), то есть после ликвидации разности информационных потенциалов между моделью ожидаемого состояния внешней среды и ее действительным состоянием, которое до человеческого воздействия было энтропийным – состоянием «сырья». В этом случае, если «модифицировать» схему Симонова, то следует записать: И (мод) = И (действ.). Как видно из такой схемы, для образования положительной эмоции требуется всего лишь высокая вероятность реализации модели по отношению к действительности, что бывает при равенстве информационных емкостей модели управления действительностью и способностью действительности отвечать на эти управляющие воздействия. Никакого неравенства в этом случае не требуется. У Симонова же — «Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ип ) порождает положительные эмоции» – говорится о необходимости разности информационных потенциалов между плохим прогнозом ситуации будущего и действительностью, которая реализуется сейчас, в данный момент с лучшими характеристиками. Какова оказывается эта разность? Что, – «не было ни гроша, и вдруг – алтын»? Но это из области энтропии – из области «подарков судьбы». А нормальная производительная деятельность человека предполагает умение равное обстоятельствам – водитель, выезжающий на дорогу на своем автомобиле должен знать правила дорожного движения и уметь их выполнять в стандартных все-таки дорожных ситуациях. Гонки в «Формуле-1» это уже энтропийная (экстремальная) область деятельности.

Таким образом, получается, что «простая» формула П.В. Симонова оказывается, обремененной множеством дополнительных условий ее понимания, требующих в том числе разделения самого понятия информации на две ее составляющие – на энтропийную и негэнтропийную. Так «прогностическая информация» – Ип —по смыслу формулы Симонова относится к энтропийному состоянию, поскольку является ожиданием какого-то состояния внешней среды, сведения о котором только приблизительно соответствуют возможностям организма. Но и «субъективная информация» (или «ситуативная»?) – Ис – по смыслу формулы тоже представляет собой энтропийный набор моделей возможных способов управления внешней средой, применение которых в процессе управления внешней средой доопытно (априори), то есть мысленно, не рождает достоверности. Здесь имеет место только то, что Кейнс называет «уверенностью». «Состояние долгосрочного предположения, на котором основываются наши решения, зависит поэтому не только от того, что мы можем прогнозировать ка наиболее вероятное. Оно зависит также от уверенности , с которой мы делаем этот прогноз, от того, в какой мере мы считаемся с вероятностью, что наш лучший прогноз окажется совершенно ложным» . Получается, что в процессе подготовки принятия решения эмоция по своему знаку не определена. Она находится в «триггерном» состоянии между ожиданием лучшего сценария и между ожиданием худшего сценария («в какой мере мы считаемся с вероятностью, что наш лучший прогноз окажется совершенно ложным»). Эмоция получает положительный знак после спада напряжения возбуждения в момент получения информации о том, что наше решение оказалось верным, то есть соответствующим процессу управления.

Отрицательные эмоции возникают тогда, когда модель управления внешней средой оказывается неадекватной состоянию внешней среды, что может быть как в случае недостаточного умения, так и в случае непредвиденного изменения энтропийного состояния внешней среды в виде, например, помех. Но в любом случае, если пользоваться схемой Симонова, то следует записать И (мод) < И (действ). Что соответствует и формуле Симонова для отрицательных эмоций.

Видимая простота формулы Симонова обманчива, так как эмоции представляют собой на деле сложное образование (и Симонов об этом пишет в своей статье, когда использует психологический язык), формирующееся на протяжении длительного периода жизни человека, если не за всю жизнь. Поэтому будет более верным пользоваться формулой Шеннона, которая заключает в себе в «свернутом» виде всю возможную сложность поведения как в виде энтропии положительных возможностей и отрицательных фактов, так и в виде негэнтропии успешных «поведенческих квантов», вместо общего понятия «информация» –И .

Так, например, такое свойство человека как «жизнерадостность» (по Кейнсу) или оптимизм может сохраняться длительное время, несмотря подчас на целый ряд жизненных неудач. Здесь действует, видимо, то, что Симонов обозначил как «компенсаторная (замещающая) функция эмоций», когда внутреннее возбуждение заставляет человека в случае неудач в каком-то виде деятельности, искать другие виды деятельности, которые оказываются успешными, в результате чего сумма положительных «поведенческих квантов» оказывается больше суммы отрицательных; и «переключающая функция эмоций», когда человек изменяет требования к моделям своего поведения понижая их нравственную высоту, в результате чего такие «усеченные» модели оказываются реализованными в среде, которая не может быть изменена в сторону высокого качества усилиями одного человека.

Ну, и конечно же следует иметь в виду, что так называемый «природный оптимизм» формируется исключительно физиологическими характеристиками внутренней организации – свойствами темперамента.

Пессимизм как устойчивое психическое свойство тоже формируется суммой «поведенческих квантов»; только в этой сумме число отрицательных квантов превышает число положительных. Но когда такое бывает? Пессимизм в индивидуальном выражении маловероятен даже для слабоумных. Пессимизм чаще возникает от сравнения своих действий с действиями социального окружения, когда некоторая масса людей «своего» социального слоя оказывается в ситуации отставания адекватности консервативных социальных моделей резко изменившимся условиям социальной жизни (например, революция); или возбуждения, возникающие в результате неудачных «поведенческих квантов» оказываются слишком сильными, выходящими за пределы кривой энтропии, что, наверное, можно отнести за счет слишком большой чувствительности к рассогласованию в физиологической системе человека, когда константы оказываются слишком «жесткими».

Еще один вывод следует сделать в отношении пользования понятиями возможность и вероятность . У Симонова мы наблюдаем синонимичность этих понятий, но для лучшего понимания процессов их необходимо различать. Следует в энтропийной области жизнедеятельности, когда решения принимаются в условиях неопределенности емкости собственных моделей поведения и неопределенности характеристик внешней среды, использовать понятие возможность , которое предполагает триггерное состояние; а понятие вероятность использовать тогда когда уже есть какая-то статистика успешных (или неуспешных) поведенческих квантов в относительно однородной деятельности.

Для иллюстрации этого положения еще раз приведу цитату из Дж.М. Кейнса:

«Лишь в немного большей степени, чем экспедиция на Южный полюс [во времена Кейнса – полная неопределенность], предпринимательство основывается на точных расчетах ожидаемого дохода.

Поэтому, когда жизнерадостность затухает, оптимизм поколеблен и нам не остается ничего другого, как полагаться на один только математический расчет, предпринимательство хиреет и испускает дух – даже если убытки столь же неосновательны, какими были надежды на прибыль» .

Эта цитата говорит о том, что подсчитанная и, выданная на поверхность сознания, вероятность прибыли или убытков, встраиваемая в содержание модели поведения не имеет значения, когда решения должны приниматься в условиях неопределенности — в условиях энтропии, то есть тогда, когда определяющее значение имеет осознание возможности-невозможности успеха будущих действий. Осознанная (подсчитанная) вероятность успеха сиюминутного действия может вступать в противоречие с суммой вероятностей прошлого положительного или отрицательного личного опыта, и интегрироваться с опытом других людей в их деятельности «сейчас». Такая сумма информации хранится в подсознании в неявном виде как энтропия. И вот с этой-то энтропией и может вступать в противоречие (или в согласие) негэнтропия «математического расчета». Процесс сведения интегрированной энтропии (прошлый личный опыт и современный опыт других людей) с негэнтропией сиюминутного «математического расчета» происходит в подсознании – в интуиции , а решение, принимаемое на основании «жизнерадостности» или пессимизма, принято считать интуитивным .

В заключение этой статьи, основанной на философском анализе формулы Клода Шеннона, приведу мысли известного экономиста Василия Леонтьева, высказанные им в статье «К вопросу о плюралистической интерпретации истории и проблеме междисциплинарного сотрудничества».

В начале свой статьи В. Леонтьев отмечает: «Проблема взаимосвязи как различных наук в целом, так и общественных наук в частности, является достаточно старой. Раньше она занимала в основном философов и социологов. Однако в настоящее время экономисты и психологи, политологи и антропологи все больше втягиваются в обсуждение и вынуждены определить свои позиции». Далее он отмечает, что все то множество наук, которые заняты исследованием проблем человеческой деятельности, становятся все более и более обособленными по мере своего развития, приобретая свой особый язык не сводимый с языками других наук, и выражает надежду, …»что в ходе будущего развития будет найдена совершенная формула сведения одних наук к другим. Это будет способствовать установлению полного соответствия между всеми столь различными способами анализа, которое, кстати, ознаменует одновременное признание всех столь различных монистических интерпретаций истории» .

Показательно то, что именно в 1948 году (в год написания статьи В. Леонтьевым) Клодом Шенноном и была «найдена совершенная формула сведения одних наук к другим». Но после начальной эйфории от угадываемой возможности объяснения всего с помощью этой формулы, энтузиазм мыслителей угас, встретившись с трудностями ее философского истолкования.

Не пора ли этот энтузиазм возродить?

Словарь терминов

Информационное пространство – социальное пространство структурированное различными способами обмена информацией между людьми – обмена мнениями в личном общении; получение и передача сообщений в СМИ; средства приобщения к зрительской информации (музеи, концертные залы, театры, кино-залы и др.); социальные институты образования (обучения) и др.

Энтропия информационная – сумма самых разных событий, самой разной структуры, сложности и организованности, которые способен воспринять и генерировать информационный центр какой-либо системы. (Определяется по формуле К. Шеннона с приблизительным и подвижным определением границ пространства и времени взаимодействия систем).

Негэнтропия информационная (количество информации) – набор моделей управления внутренними или внешними событиями, результат которых предзадан моделью управления. Простейший пример – кулинарный рецепт. (Определяется по формуле Шеннона с установлением как можно более точных границ пространства-времени взаимодействия системы-субъекта с окружающей средой. В этом случае формула Шеннона берется со знаком «плюс»).

Событие в энтропии – любое событие самой разной степени сложности и организованности, которое способен воспринять (или сгенерировать) информационный центр системы. (В формуле энтропии – сомножитель Pi logPi ).

Событие в негэнтропии – применение модели действия в пространстве-времени действия с энтропией «сырья» по схеме: «модель – действительность – ответ ДА (НЕТ). (В формуле количества информации – сомножитель Pi logPi ).

Разность информационных потенциалов – разность между информационным описанием действительности в виде энтропийно/негэнтропийной модели и состоянием действительности. (Определяется для динамичных процессов как разность информационных емкостей модели и действительности, сделанных по комбинаторной схеме: «энтропия мод. -негэнтропия действ. «; «негэнтропия мод. -энтропия действ. «).

Возбуждение – активизация готовности организма (системы-субъекта) к ожидаемому действию, инициируемая разностью информационных потенциалов между моделью окружающей среды и ее действительным состоянием. (В формуле Шеннона соответствует множителю log Pi ).

Воля – синтез возбуждения и применения модели действия, приводящий к образованию события. (В формуле Шеннона – сомножитель Pi logPi ).

Возможность – триггерное состояние возбуждения информационного центра системы при получении неожиданной информации о событии, модели управления которым нет. (В формуле энтропии соответствует множителю Pi )

Вероятность – показатель успешности совершения управляемого события, условием которого является равенство информационных емкостей модели действия и самого действия. (Может быть подсчитана на основании статистики успешных/неуспешных действий. В формуле количества информации соответствует множителю Pi ).

Системное пространство-время – пространство и время жизни системы, в которых совершаются жизненно важные события, сводящиеся к удовлетворению потребностей.

Критическое пространство-время – пространство и время удовлетворения жизненно важных потребностей «отодвинутых» от обычных, но не достигающих предела, за которым следует необратимая деградация системы (например, голодовка, которая останавливается в случае угрозы гибели организма).

Литература

1. Журнал «Вопросы психологии» № 6. 1964. (Текст статьи дается в приложении 1).
2. Антология экономической классики (в двух томах). М. «Эконов». 1992. Т. 2. С. 256.
3. Грэхэм Лорен Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М. «Политиздат». 1991. С. 281.
4. Там же. С. 291.
5. Дмитриев В.И. Прикладная теория информации. М. «Высшая школа». 1989. С. 16.
6. Грэхэм Лорен Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М. «Политиздат». 1991. С. 280.
7. Руководство/Под редакцией К.В. Судакова. Функциональные системы организма. М. «Медицина». 1987. С. – С. 31 – 33.
8. Там же. С. – С. 34 – 38.
9. Там же. С. 165, С. 166.
10. Там же. С. – С. 66 – 68.
11. Ф. Блум, А. Лейзерсон, Л. Хофстедтер. Мозг, разум, поведение. М. «Мир». 1988. С. 147, С. 148.
12. Антология экономической классики (в двух томах). М. «Эконов». 1992. Т. 2. С. 261
13. Там же. С. 251.
14. Там же. С. 262.
15. Леонтьев Василий. Экономические эссе. Теории, исследования, факты и политика. М. «ИПЛ». 1990. С. 28.

Приложение 1

П.В. Симонов

Информационная теория эмоций (http://evartist.narod.ru/text14/99.htm#_ftn1)

Наш подход к проблеме эмоции целиком принадлежит павловскому направлению в изучении высшей нервной (психической) деятельности мозга.

Информационная теория эмоций… не является ни только «физиологической», ни только «психологической», ни тем более «кибернетической». Она неразрывно связана с павловским системным по своему характеру подходом к изучению высшей нервной (психической) деятельности. Это означает, что теория, если она верна, должна быть в равной мере продуктивна и для анализа явлений, относимых к психологии эмоций, и при изучении мозговых механизмов эмоциональных реакций человека и животных. В трудах Павлова мы находим указания на два фактора, неразрывно связанные с вовлечением мозговых механизмов эмоций. Во-первых, это присущие организму потребности, влечения, отождествлявшиеся Павловым с врождеными (безусловными) рефлексами. «Кто отделил бы, – писал Павлов, – в безусловных сложнейших рефлексах – (инстинктах) физиологическое соматическое от психического, т.е. от переживаний могучих эмоций голода, полового влечения, гнева и т.д.?» Однако Павлов понимал, что бесконечное многообразие мира человеческих эмоций не может быть сведено к набору врожденных (даже «сложнейших», даже жизненно важных) безусловных рефлексов. Более того, именно Павлов открыл тот ключевой механизм, благодаря которому в процесс условнорефлекторной деятельности (поведения) высших животных и человека вовлекается мозговой аппарат, ответственный за формирование и реализацию эмоций.

На основании опытов Павлов пришел к выводу о том, что под влиянием внешнего стереотипа повторяющихся воздействий в коре больших полушарий формируется устойчивая система внутренних нервных процессов, причем «образование, установка динамического стереотипа есть нервный труд чрезвычайно различной напряженности, смотря, конечно, по сложности системы раздражителей, с одной стороны, и по индивидуальности и состоянию животного, с другой».

«Нужно думать, – говорил Павлов с трибуны XIV Международного физиологического конгресса в Риме, – что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях – положительной и отрицательной, и в их огромной градации интенсивностей. Процессы установки стереотипа, довершения установки, поддержки стереотипа и нарушений его и есть субъективно разнообразные положительные и отрицательные чувства, что всегда и было видно в двигательных реакциях животного».

Эту павловскую идею несовпадения (рассогласования – скажем мы сегодня) заготовленного мозгом внутреннего стереотипа с изменившимся внешним мы не раз встретим в той или иной модификации у ряда авторов, обращавшихся к «изучению эмоций».

Отражательно-оценочная функция эмоций

Суммируя результаты собственных опытов и данные литературы, мы пришли в 1964 г. к выводу о том, что эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возможности) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта.

В самом общем виде правило возникновения эмоций можно представить в виде структурной формулы:

Э = f[П, (Ип – Ис),…],

где Э – эмоция, ее степень, качество и знак; П – сила и качество актуальной потребности; (Ип – Ис) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; Ип – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ис – информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент.

Разумеется, эмоция зависит и от ряда других факторов, одни из которых нам хорошо известны, а о существовании других мы, возможно, еще и не подозреваем. К числу известных относятся:

— индивидуальные (типологические) особенности субъекта, прежде всего индивидуальные особенности его эмоциональности, мотивационной сферы, волевых качеств и т.п.;

— фактор времени, в зависимости от которого эмоциальная реакция приобретает характер стремительно развивающегося аффекта или настроения, сохраняющегося часами, днями и неделями;

— качественные особенности потребности. Так, эмоции, возникающие на базе социальных и духовных потребностей, принято именовать чувствами. Низкая вероятность избегания нежелательного воздействия породит у субъекта тревогу, а низкая вероятность достижения желаемой цели – фрустрацию и т.д. и т.п.

Но все перечисленные и подобные им факторы обусловливают лишь вариации бесконечного многообразия эмоций, в то время как необходимыми и достаточными являются два, только два всегда и только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения.

Во избежание недоразумений… остановимся на уточнении употребляемых нами понятий. Термин «информация » мы используем, имея в виду ее прагматическое значение, т.е. изменение вероятности достижения цели (удовлетворения потребности) благодаря получению данного сообщения.

Таким образом, речь идет не об информации, актуализирующей потребность (например, о возникшей опасности), но об информации, необходимой для удовлетворения потребности (например, о том, как эту опасность избежать). Под информацией мы понимаем отражение всей совокупности достижения цели: знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков, энергетические ресурсы организма, время, достаточное или недостаточное для организации соответствующих действий и т.п.

Термин «потребность » мы употребляем в его широком Марксовом понимании, отнюдь не сводимом к одному лишь сохранению (выживанию) особи и вида. По нашему мнению, потребность есть избирательная зависимость живых организмов от факторов внешней среды, существенных для самосохранения и саморазвития, источник активности живых систем, побуждение и цель их поведения в окружающем мире. Соответственно поведение мы определим как такую форму жизнедеятельности, которая может изменить вероятность и продолжительность контакта с внешним объектом, способным удовлетворить имеющуюся у организма потребность.

Низкая вероятность удовлетворения потребности (Ип больше, чем Ис) ведет к возникновению отрицательных эмоций. Возрастание вероятности удовлетворения по сравнению с ранее имевшимся прогнозом (Ис больше, чем Ип) порождает положительные эмоции.

Например, положительная эмоция при еде возникает за счет интеграции голодового возбуждения (потребность) с афферентацией из полости рта, свидетельствующей о растущей вероятности удовлетворения данной потребности. При ином состоянии потребности та же афферентация окажется эмоционально безразличной или генерирует чувство отвращения.

До сих пор мы говорили об отражательной функции эмоций, которая совпадает с их оценочной функцией. Обратите внимание, что цена в самом общем смысле этого понятия всегда есть функция двух факторов: спроса (потребности) и предложения (возможности эту потребность удовлетворить). Но категория ценности и функция оценивания становятся ненужными, если отсутствует необходимость сравнения, обмена, т.е. необходимость сопоставления ценностей. Вот почему функция эмоций не сводится к простому сигнализированию воздействий, полезных или вредных для организма, как полагают сторонники «биологической теории эмоций». Воспользуемся примером, который приводит П.К. Анохин. При повреждении сустава чувство боли ограничивает двигательную активность конечности, способствуя репаративным процессам. В этом интегральном сигнализировании «вредности» П.К. Анохин видел приспособительное значение боли. Однако аналогичную роль мог бы играть механизм, автоматически, без участия эмоций тормозящий движения, вредные для поврежденного органа. Чувство боли оказывается более пластичным механизмом: когда потребность в движении становится очень велика (например, при угрозе самому существованию субъекта), движение осуществляется, невзирая на боль. Иными словами, эмоции выступают в роли своеобразной «валюты мозга» – универсальной меры ценностей, а не простого эквивалента, функционирующего по принципу: вредно – неприятно, полезно – приятно.

Переключающая функция эмоций

С физиологической точки зрения эмоция есть активное состояние системы специализированных мозговых структур, побуждающее изменить поведение в направлении минимизации или максимизации этого состояния. Поскольку положительная эмоция свидетельствует о приближении удовлетворения потребности, а отрицательная эмоция – об удалении от него, субъект стремится максимизировать (усилить, продлить, повторить) первое состояние и минимизировать (ослабить, прервать, предотвратить) второе. Этот гедонистический принцип максимизации – минимизации, равно применимый к человеку и животным, позволит преодолеть кажущуюся недоступность эмоций животных для непосредственного экспериментального изучения.

Переключающая функция эмоции обнаруживается как в сфере врожденных форм поведения, так и при осуществлении условнорефлекторной деятельности, включая ее наиболее сложные проявления. Надо лишь помнить, что оценка вероятности удовлетворения потребности может происходить у человека не только на осознаваемом, но и на неосознаваемом уровне. Ярким примером неосознаваемого прогнозирования служит интуиция, где оценка приближения к цели или удаления от нее первоначально реализуется в виде эмоционального «предчувствия решения», побуждающего к логическому анализу ситуации, породившей эту эмоцию (Тихомиров).

Переключающая функция эмоций особенно ярко обнаруживается в процессе конкуренции мотивов, при выделении доминирующей потребности, которая становится вектором целенаправленного поведения. Так, в боевой обстановке борьба между естественным для человека инстинктом самосохранения и социальной потребностью следовать определенной этической норме переживается субъектом в форме борьбы между страхом и чувством долга, между страхом и стыдом. Зависимость эмоций не только от величины потребности, но и от вероятности ее удовлетворения чрезвычайно усложняет конкуренцию сосуществующих мотивов, в результате чего поведение нередко оказывается переориентированным на менее важную, но легко достижимую цель: «синица в руках» побеждает «журавля в небе».

Подкрепляющая функция эмоций

Феномен подкрепления занимает центральное положение в системе понятий науки о высшей нервной деятельности, поскольку именно от факта подкрепления зависят образование, существование, угашение и особенности любого условного рефлекса. Под подкреплением «Павлов подразумевал действие биологически значимого раздражителя (пищи, вредоносного раздражителя и т.п.), которое придает сигнальное значение другому, сочетанному с ним несущественному в биологическом отношении раздражителю» (Асратян).

Необходимость вовлечения мозговых механизмов эмоций в процесс выработки условного рефлекса становится особенно демонстративной в случае инструментальных условных рефлексов, где подкрепление зависит от реакции субъекта на условный сигнал. В зависимости от их интенсивности, функционального состояния организма и характеристик внешней среды приятными могут оказаться самые разнообразные «индифферентные» раздражители – световые, звуковые, тактильные, проприоцептивные, запаховые и т.п. С другой стороны, животные нередко отказываются от жизненно необходимых инградиентов пищи, если она невкусная. У крыс не удалось выработать инструментальный условный рефлекс при введении пищи через канюлю в желудок (т.е. минуя вкусовые рецепторы), хотя такой рефлекс вырабатывается при введении в желудок морфина, который очень быстро вызывает у животного положительное эмоциональное состояние. Тот же морфин благодаря его горькому вкусу перестает быть подкреплением, если его вводить через рот.

Мы полагаем, что результаты этих опытов хорошо согласуются с данными Т.Н. Онианн, который использовал прямое электрическое раздражение лимбических структур мозга в качестве подкрепления для выработки условного рефлекса. При сочетании внешнего стимула с раздражением структур мозга, вызывавшем у сытой кошки еду, питье, агрессию, ярость и страх, после 5–50 сочетаний удалось выработать только условную реакцию избегания, сопровождавшуюся страхом. Условных рефлексов еды и питья получить не удалось.

С нашей точки зрения, результаты этих опытов еще раз свидетельствуют о решающей роли эмоций при выработке условных рефлексов. Страх имеет выраженную аверсивность для животного и активно минимизируется им путем реакции избегания. Раздражение пищевых и питьевых систем мозга у накормленных и не испытывающих жажды животных вызывает стереотипные акты еды и питья без вовлечения нервных механизмов эмоций, что исключает выработку условных рефлексов.

Компенсаторная (замещающая) функция эмоций

Будучи активным состоянием системы специализированных мозговых структур, эмоции оказывают влияние на другие церебральные системы, регулирующие поведение, процессы восприятия внешних сигналов и извлечения энграмм этих сигналов из памяти, вегетативные функции организма. Именно в последнем случае особенно наглядно обнаруживается компенсаторное значение эмоций.

Дело в том, что при возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (учащение сердцебиений, подъем кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т.д.), как правило, превышает реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации ресурсов. В ситуации прагматической неопределенности (а именно она так характерна для возникновения эмоций), когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние энергетические траты, чем в разгар напряженной деятельности – борьбы или бегства – остаться без достаточного обеспечения кислородом и метаболическим «сырьем».

Но компенсаторная функция эмоций отнюдь не ограничивается гипермобилизацией вегетатики. Возникновение эмоционального напряжения сопровождается переходом к иным, чем в спокойном состоянии, формам поведения, принципам оценки внешних сигналов и реагирования на них. Физиологически суть этого перехода можно определить как возврат от тонко специализированных условных реакций к реагированию по принципу доминанты А.А. Ухтомского. В.П. Осипов не случайно назвал «эмоциональной» именно первую стадию выработки условного рефлекса – стадию генерализации.

Наиболее важная черта доминанты заключается в способности отвечать одной и той же реакцией на самый широкий круг внешних стимулов, в том числе на раздражители, впервые встретившиеся в жизни субъекта. Интересно, что онтогенез как бы повторяет динамику перехода от доминанты к условному рефлексу. Только что вылупившиеся цыплята начинают клевать любые контрастирующие с фоном предметы, соизмеримые с величиной их клюва. Постепенно они обучаются клевать только те, которые могут служить кормом.

Если процесс упрочения условного рефлекса сопровождается уменьшением эмоционального напряжения и одновременно переходом от доминантного (генерализованного) реагирования к строго избирательным реакциям на условный сигнал, то возникновение эмоций ведет ко вторичной генерализации. «Чем сильнее становится потребность, – пишет Ж. Нюттен, – тем менее специфичен объект, вызывающий соответствующую реакцию». Нарастание эмоционального напряжения, с одной стороны, расширяет диапазон извлекаемых из памяти энграмм, а с другой стороны, снижает критерии «принятия решения» при сопоставлении этих энграмм с наличными стимулами. Так, голодный человек начинает воспринимать определенные стимулы в качестве ассоциирующихся с пищей. Совершенно очевидно, что предположительное доминантное реагирование целесообразно только в условиях прагматической, неопределенности. При устранении этой неопределенности субъект может превратиться в «пуганую ворону, которая и куста боится». Вот почему эволюция сформировала механизм зависимости эмоционального напряжения и характерного для него типа реагирования от размеров дефицита прагматической информации, механизм элиминирования отрицательных эмоций по мере ликвидации информационного дефицита. Подчеркиваем, что эмоция сама по себе не несет информации об окружающем мире, недостающая информация пополняется путем поискового поведения, совершенствования навыков, мобилизации хранящихся в памяти энграмм.

Компенсаторное значение эмоций заключается в их замещающей роли.

Что касается положительных эмоций, то их компенсаторная функция реализуется через влияние на потребность, инициирующую поведение. В трудной ситуации с низкой вероятностью достижения цели даже небольшой успех (возрастание вероятности) порождает положительную эмоцию воодушевления, которая усиливает потребность достижения цели, согласно правилу П = Э/(Ип – Ис), вытекающему из формулы эмоций.

В иных ситуациях положительные эмоции побуждают живые существа нарушать достигнутое «уравновешивание с окружающей средой». Стремясь к повторному переживанию положительных эмоций, живые системы вынуждены активно искать неудовлетворенные потребности и ситуацию неопределенности, где полученная информация могла бы превысить ранее имевшийся прогноз. Тем самым положительные эмоции компенсируют недостаток неудовлетворенных потребностей и прагматической неопределенности, способных привести к застою, к деградации, к остановке процесса самодвижения и саморазвития.

В. Симонова.

Изложим информационную теорию эмоций П. В. Симонова, стараясь, с одной стороны, как можно точнее передать точку зрения автора, а, с другой стороны, выделить роль и значение понятия вероятностного прогнозирования и предсказания, как принципа этой теории.

Взаимосвязь информационной теории эмоций П. В. Симонова и Биологической теории эмоций П. К. Анохина . Информационная теория эмоций П. В. Симонова, как утверждает сам автор, является уточнением биологической теории эмоций П. К. Анохина: «Ответ на вопрос об отношении нашей теории к теории П. К. Анохина можно сформулировать очень четко: информационная теория эмоций представляет обобщение более широкого масштаба, куда биологическая теория (эмоций. – Е. В. ) Анохина входит в качестве частного случая » [

\\* MERGEFORMAT "">76; с. 61]. Мы не будем здесь входить в подробности дискуссии между П. В. Си­мо­­но­вым и П. К. Анохи­ным, а только отметим основные различия в их взгляде и далее будем излагать информационную теорию эмоций П. В. Симонова как обобщение биологической теории эмоций П. К. Анохина.

Основной смысл информационной теории эмоций П. В. Симонова, в отличие от биологической теории эмоций П. К. Анохина в том, что необходимо знать не только достижимость или не достижимость результата, но еще и его вероятность .

Биологическая теория эмоций П. К. Анохина . Биологическая теория эмоций П. К. Анохина может быть кратко изложена следующим образом: «Как правило, любое мотивационное возбуждение субъективно эмоционально неприятно... Отрицательная эмоция, сопровождающая мотивацию, имеет важное биологическое значение. Она мобилизует усилия животного на удовлетворение возникшей потребности... Неприятные эмоциональные переживания усиливаются во всех случаях, когда поведение животного во внешней среде не ведет к удовлетворению возникшей потребности... Удовлетворение потребности (действие подкрепляющего раздражителя на организм), наоборот, всегда связано с положительными эмоциональными переживаниями...Биологическое значение положительной эмоции при удовлетворении потребностей понятно, поскольку они как бы санкционируют успех поиска. Однако этим такое значение не ограничивается. Положительные эмоции фиксируются в памяти и впоследствии как своеобразные «представления» («аппетит». – Е. В. ) о будущем результате появляются всякий раз при возникновении соответствующей потребности. Обученный неоднократным удовлетворениям своих потребностей организм впоследствии стимулируется к целенаправленной деятельности не только отрицательной эмоцией мотивационного состояния, но и представлением о той положительной эмоции, которая связана с возможным будущим подкреплением» [

\\* MERGEFORMAT "">78; с. 91, 92]. Под представлением о положительной эмоции надо иметь в виду ее предвосхищение по принципу опережающего отражения действительности. Поэтому если мы знаем, как достичь цели,то достижение цели будет обеспечиваться не только воздействием отрицательной эмоции мотивационного возбуждения, но и энергетическим влиянием от предвосхищения положительной эмоции «аппетитом». Таким образом, достижение цели будет обеспечиваться сразу двумя эмоциональными воздействиями – положительным и отрицательным, так сказать, «кнутом и пряником ».

В биологической теории П. К. Анохина эмоциям отводится только энергети­чес­кая роль – «мобилизовать» и «стимулировать» животное к достижению цели. Говорится, конечно, что в случае возникновения препятствий отрицательные эмоции усиливаются, но, на сколько и почему – это уже выходит за рамки биологической теории эмоций и теории функциональных систем. Из дальнейшего изложения будет видно, почему такого рода тонкости принципиально не вписываются в теорию функциональных систем.

Критика П. В. Симоновым Биологической теории эмоций . «...Подав­ляющее большинство концепций рассматривало несовпадение семантики цели(«акцептора действия», «нервной модели стимула», «установки», «модели потребного будущего» и т. д. и т. п.) с реально полученным результатом. Такого семантического рассогласования вполне достаточно для возникновения отрицательных эмоций. Что же касается положительных эмоциональных состояний, то они традиционно рассматривались и продолжают рассматриваться как результат удовлетворения потребности, т.е. совпадения прогноза («акцептора», «афферент­ной модели» и т. д.) с наличной афферентацией » [

\\* MERGEFORMAT "">76; с. 89]. «Ни в одной из работ П. К. Анохина мы не нашли упоминания о том, чтонаряду с содержанием (семантикой) цели мозг всякий раз прогнозирует вероятность ее достижения. Что касается нашей теории, то для нее этот момент является ключевым... Введение категории вероятностного прогнозирования сразу же расширяет пределы применимости теории к реально наблюдаемым фактам» [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 60].

П. В. Симонов приводит следующие примеры: «Литература переполнена экспериментальными данными, свидетельствующими о зависимости эмоционального напряжения от величины потребности (мотивации) и прогнозирования вероятности ее удовлетворения . Например, было установлено, что частота пульса у банковских служащих зависит от степени их ответственности (счет банкнотов различного достоинства) и количества информации, содержащейся в одной операции... Наибольшее эмоциональное напряжение у собак (визг, лай, чесание, царапанье кормушки) наблюдалось при вероятности подкрепления 1: 4, а по мере продолжения опыта – при 1: 2. Значение информационного фактора выступает особенно отчетливо в опытах со спаренными животными, когда оба партнера получают равное количество ударов током, но только один из них может предотвратить наказание соответствующей инструментальной реакцией. Показано, что именно у этого животного постепенно исчезают признаки страха» .

Формула эмоций информационной теории эмоций П. В. Симонова . Вероятность понятие информационное и связано с оценкой информации поступающей из внешней среды для прогноза вероятности достижения цели. Это заставляет П. В. Симонова попытаться переопределить все физиологические понятия, такие как мотивация, потребность, поведение и т. д. также в терминах информации внешней среды. Но нам эта попытка представляется неудачной: во-первых, это совершенно ничего не дает, и на таких понятиях теории не построишь (информация, которую человек извлекает из внешней среды, настолько многообразна, часто неосознанна, что в настоящее время нет теории, которая бы ее описывала); во-вторых, с точки зрения понятия цели потребность и мотивация являются сугубо внутренними задачами организма и информация от внешней среды, о вероятности достижения этих целей может иметь лишь вспомогательную роль. Это ставит понятие цели, Мотивации и потребности на первое место, а понятия вероятностного прогнозирования и эмоций на второе. Тем не менее эмоции, как мы увидим из теории П. В. Симонова, играют в организации целенаправленного поведения может быть даже более важную роль, чем мотивация и потребности, что может быть и заставило Симонова попытаться переопределить эти понятия. Но суть дела от этого не меняется, несмотря на важность эмоций они вторичны по отношению к понятию цели.

Кратко опишем формулу эмоций, введенную П. В. Симоновым, хотя использовать ее мы не будем. Приводится эта формула для того, чтобы дать возможность точнее понять, как эмоции связаны с вероятностью и что понимается под вероятностью.

«Суммируя результаты собственных опытов и данные литературы, мы пришли в 1964 г. к выводу о том, что эмоция есть отражение мозгом человека и животных какой-либо актуальной потребности (ее качества и величины) и вероятности (возмож­нос­ти) ее удовлетворения, которую мозг оценивает на основе генетического и ранее приобретенного индивидуального опыта... В самом общем виде правило возникновения эмоций можно представить в виде структурной формулы

Э = f [П, (И п - И c ), ...],

где Э – эмоция, ее степень, качество и знак; П – сила и качество актуальной потребности (потребность также имеет свой знак; потребность, вызывающая мотивационное возбуждение, имеет отрицательный знак. – Е. В. ); (И п - И c ) – оценка вероятности (воз­мож­ности) удовлетворения потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта; И п – информация о средствах, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; И c – информация о средствах, которыми располагает субъект в данный момент. Разумеется, эмоция зависит и от ряда других факторов, одни из которых нам хорошо известны, а о существовании других мы, возможно, еще и не подозреваем... (например, духовных – Е. В. ). Но все перечисленные и подобные им факторы обусловливают лишь вариации бесконечного многообразия эмоций, в то время как необходимыми и достаточными являются два...и только два фактора: потребность и вероятность (возможность) ее удовлетворения ... речь идет не об информации, актуализирующей потребность (например, о возникшей опасности), но об информации, необходимой для удовлетворения потребности (например, о том, как эту опасность избежать). Под информацией мы понимаем отражение всей совокупности средств достижения цели: знания, которыми располагает субъект, совершенство его навыков, энергетические ресурсы организма, время достаточное или недостаточное для организации соответствующих действий и т. д. Спрашивается, стоит ли в таком случае пользоваться термином «информация»? Мы полагаем, что стоит, и вот почему. Во-первых, мозг, генерирующий эмоции, имеет дело не с самими навыками … не с самими энергетичес­ки­ми ресурсами организма и т. д., а с афферен­та­цией из внешней и внутренней среды организма, то есть с информацией об имею­щихся средствах. Во-вторых, все многообразие сведений, необходимых для удовлетворения возникшей потребности и реально имеющихся в данный момент у субъекта, трансформируется мозгом в единыйинтегральный показатель – в оценку вероятности достижения цели (удовлет­во­рения потребности). Оценка же вероятности по самой природе своей есть категория информационная » [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 20, 21]. Понятие информации как информационное далее использоваться не будет. Использоваться будет только упомянутая оценка вероятности достижения цели как интегральный показатель, участвующий в образовании эмоций. Для получения этой оценки достаточно полагать, что она определяется на этапе принятия решений, используя всю информацию полученную на этапе афферентного синтеза.

Информационная теория эмоций П. В. Симонова как обобщение биологической теории эмоций П. К. Анохина . И в теории П. К. Анохина и в теории П. В. Симонова возникновение мотивационного возбуждения вызывает отрицательные эмоции. В обеих теориях возникновение препятствий усиливает отрицательные эмоции, хотя само мотивационное воз­буж­дение остается тем же самым. Теория П. В. Симонова точнее тем, что оценка вероятности достижения цели позволяет, во-первых, оценить возможность достижения цели еще до всяких действий на этапе процесса принятия решения (и, может быть, даже отказаться от действий и предпочесть «синицу в руках, чем журавля в небе»); во-вторых, адекватно, в соответствии с вероятностью мобилизировать организм для достижения цели (компенсаторная функция эмоций) и, наконец, использовать волю для преодоления препятствий.

Понятие «аппетит», рассматриваемое в биологической теории эмоций, есть предвосхищение положительной эмоции, но не сама положительная эмоция. В теории же П. В. Симонова само предвосхищение достижения цели с некоторой вероятностью является причиной возникновения положительных эмоций. «Удовольствие всегда есть результат уже происходящего (контакт­ного) взаимодействия (удовлетво­ре­ния потребности – Е. В. ), в то время как радость (эмоция. – Е. В. ) есть ожидание удовольствия в связи с растущей вероятностью удовлетворения потребности » [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 90]. В дальнейшем мы будем придерживаться точки зрения П. В. Симонова и понятие «аппетит» биологической теории эмоций использовать не будем.

Возникновение положительных эмоций в теории функциональных систем, связанное с удовлетворением потребности и достижением поставленной цели (совпадением достигнутого результата с его предвосхищением в акцепторе результатов действия), объясняется в информационной теории эмоций иначе: как увеличение вероятности достижения конечного результата вследствие его фактического достижения (оценка вероятности становится равной или близкой 1). «Информационная теория эмоций справедлива не только для сравнительно сложных поведенческих и психических актов, но и для генезиса любого эмоционального состояния. Например,положительная эмоция при еде возникает за счет интеграции голодового возбуждения (потребность) с афферентацией из полости рта, свидетельствующей о растущей вероятности удовлетворения данной потребности(вероятность усвоения пищи стала практически равной 1, так как пища попала в рот – Е. В. )» [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 27].

Возникновение положительных эмоций в результате положительного рассогласования, когда, например, получаемое превышает ожидаемое, действительно не может быть объяснено без вероятностного прогнозирования. «Опираясь на свои экспериментальные исследования, мы настаиваем, что для возникновения положительных эмоций, так же как для возникновения эмоций отрицательных, необходимы неудовлетворенная потребностьи рассогласование между прогнозом и наличной действительностью . Только теперь речь идет не об одной лишь семантике (содержании, качествах) цели, но о вероятности ее достижения . Именно прогнозирование вероятности позволяет получить положительное рассогласование, превышение полученного над ожидаемым. Введение параметра вероятности достижения цели, делающее возможным положительное рассогласование, представляет зерно нашей концепции эмоций» [

\\* MERGEFORMAT "">76; с. 89, 90]. Иллюстрацией возникновения положительной эмоции в результате положительного рассогласования является следующий эксперимент: «В наших опытах на экране, установленном перед испытуемым, проецировались наборы из пяти цифр – единиц и нулей. Испытуемого предупреждали, что некоторые из кадров, содержащие общий признак (например, два нуля подряд 00), будут сопровождаться гудком. Задача испытуемого состояла в обнаружении этого общего признака... До возникновения первой (как правило, ошибочной, например 01) гипотезы относительно подкрепляемого признака ни новые кадры, ни гудок не вызывали КГР (кожногальванический рефлекс – Е. В. )... Возникновение гипотезы сопровождается КГР... После формирования гипотезы возможны две ситуации, которые мы рассматриваем в качестве экспериментальных моделей отрицательной и положительной эмоциональных реакций... Гипотеза не верна, и кадр... содержащий подкрепляемый признак (два нуля и, следовательно, не подтверждающий гипотезу о 01 – Е. В. ), не вызывает КГР. Когда же гудок показывает испытуемому, что он ошибся, регистрируется КГР как результат рассогласования гипотезы с наличным раздражителем – случай, предусмотренный концепциями «акцептора результата действия» П. К. Анохина, «нервной модели стимула» Е. Н. Соколова и им подобными. Испытуемый несколько раз меняет гипотезу, и в какой-то момент она начинает соответствовать действительности. Теперь уже само появление подкрепляемого кадра вызывает КГР, а его подкрепление гудком приводит к еще более сильным кожногальваническим сдвигам. Как понять этот эффект? Ведь в данном случае произошло полное совпадение гипотезы («акцептора результата действия», «нервной модели» и т. д.) с наличным стимулом. Отсутствие рассогласования должно было бы повлечь за собой отсутствие КГР и других вегетативных сдвигов. На самом деле в последнем случае мы также встречаемся с рассогласованием, но рассогласованием иного рода, чем при проверке ложной гипотезы. Формирующийся в процессе повторных сочетаний прогноз содержит не только афферентную модель цели, не только ее семантику, но и вероятность достижения этой цели. В момент подкрепления кадра... гудком прогнозируемая вероятность решения задачи (правильность гипотезы) резко возросла, и это рассогласование прогноза с поступившей информацией привело к сильной КГР как вегетативному компоненту положительной эмоциональной реакции» [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 26].

В информационной теории эмоций выделяется несколько функций эмоций.

Переключающая функция эмоций . В теории функциональных систем стадия принятия решений была недостаточно точно определена. Выработка конкретного плана действий на основании всех возможных способов достижения цели, извлеченных из памяти на стадии афферентного синтеза, невозможна без вероятностного прогнозирования и активного участия эмоций. Действительно, если есть множество различных способов достижения цели (нап­ри­мер, при движении по некоторой местности), имеющих разную вероятность, различные энергетические затраты и различные возможные опасности, связанные с отрицательными эмоциями, и т. д., то задача становится как минимум трехпараметричной – вероятность достижения цели; суммарное значение отрицательных эмоций (от энергетических затрат, опасностей, риска, трудностей и т. д.); и значение положительных эмоций (от достижения цели(ей)). Причем многие решения будут, очевидно, несопоставимы между собой. Для эффективного механизма принятия решений необходим синтез всех этих показателей в один параметр, что и делают эмоции, включая в себя как вероятность достижения цели, так и положительные и отрицательные эмоции, выражающиеся в многообразии качества эмоций. Эмоции и являются тем интегральным параметром, на основе которого принимается решение. «Зависимость эмоций не только от величины потребности, но и от вероятности ее удовлетворения чрезвычайно ус­лож­няет конкуренцию сосуществующих мотивов, в результате чего поведение нередко оказывается переориен­ти­ро­ван­ным на менее важную, но легко достижимую цель: «синица в руках» побеждает «журавля в небе»... С физиологической точки зрения эмоция есть активное состояние системы специализированных мозговых структур, побуждающее изменить поведение в направлении минимизации или максимизации этого состояния. Поскольку положительная эмоция свидетельствует о приближении удовлетворения потребности, а отрицательная эмоция – об удалении от него, субъект стремится максимизировать (усилить, продолжить, повторить) первое состояние и минимизировать (осла­бить, прервать, предотвратить) второе ...» [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 28].

Подкрепляющая функция эмоций . В теории функциональных систем под подкреплением понималась санкционирующая афферентация и вызванная ей положительная эмоция, возникающие при достижении цели и получении результата. «целенаправленный поведенческий акт, таким образом, заканчивается последней санкционирующей стадией. На этой стадии при действии раздражителя, удовлетворяющего ведущую потребность, – подкрепления в общепринятом смысле – параметры достигнутого результата через раздражения соответствующих рецепторов... вызывают потоки обратной афферентации , которая по всем своим свойствам соответствует ранее запрограммированным свойствам подкрепляющего раздражителя в акцепторе результатов действия. При этом удовлетворяется ведущая потребность и поведенческий акт заканчивается» [

\\* MERGEFORMAT "">78; с. 89, 90]. При этом в теории функциональных систем предполагается, что для всех целенаправленных актов, если они приводят к достижению результата, существует соответствующая закрепляющая результат санкционирующая афферентация и положительная эмоция, даже для действий по устранению боли или, например, чихания: «Можно взять для примера такой грубый эмоциональный акт как акт чихания. Всем известен тот гедонический и протопатический характер ощущения, которое человек получает при удачном чихательном акте. Точно так же известно и обратное: неудавшееся чихание создает на какое-то время чувство неудовлетворенности, неприятное ощущение чего-то незаконченного. Подобные колебания в эмоциональных состояниях присущи абсолютно всемжизненно важным отправлениям животных и человека» . Необходимость существования положительных эмоций, завершающих любой целенаправленный акт действий аргументируется так же следующими соображениями: «Следует, однако, подчеркнуть, что эмоциональное возбуждение негативного характера, как установлено, обладает длительным последействием и суммацией... В отличие от отрицательных эмоций... положительные эмоции оказывают расслабляющее действие и характеризуются небольшим последействием. Однако их главное биологическое значение состоит в том, что они способны полностью ликвидировать центральные и периферические последействия предшествующих отрицательных эмоций. Таким образом, любое достижение цели... ликвидирует любые последствия кратковременных и даже длительных эмоциональных стрессов...Именно поэтому никакой темп жизни, если он правильно организован, если человек правильно использует отработанные в ходе эволюции механизмы смены отрицательных эмоциональных переживаний положительными в процессе индивидуальной и социальной целенаправленной деятельности, не опасен для здоровья» [

\\* MERGEFORMAT "">79; с. 18–20].

П. В. Симонов показывает, что необходимым условием подкрепления является не действие подкрепляющего раздражителя (санкционирующей афферентации ), а действие положительных эмоций при наличии мотивации: «Однако ни афферентация из полости рта (санкционирующая афферентация – Е. В. ), ни голодовое возбуждение (мотивация – Е. В. ) сами по себе не могут играть роль подкрепления, обеспечивающего формирование инструментального условного рефлекса. Толь­ко интеграция голодового возбуждения от фактора, способного удовлетворить данную потребность, т. е. механизм, генерирующий положительную эмоцию , обеспечи­вает выработку условного рефлекса» [

\\* MERGEFORMAT "">75; c . 34].

Таким образом,дляподкрепления необходимыми являются два фактора – мотивационное возбуждение и положительная эмоция ,означающая увеличение вероятности достижения поставленной мотивацией цели, при, возможно, еще не достигнутой цели. Участие оценки вероятности в эмо­ци­ях сразу же делает подкрепление более локальным и точным. При любом шаге вперед в достижении поставленной мотивацией цели, который фиксируется обратной афферентацией от достижения некоторого этапного результата (приближающего достижение конечной цели и тем самым увеличивающего оценку вероятности ее достижения) вызывает положительную эмоцию и подкрепление тех мозговых структур, которые осуществили этот шаг. Следовательно, эмоции , основанные на вероятностном прогнозировании, осуществляют подкрепление каждого успешного шага действий, увеличивающего вероятность достижения конечной цели (в то время как санкционирующая афферентация и положительные эмоции в теории П. К. Анохина подкрепляют только сразу всю последовательность действий, приведшую к достижению цели).

Мы не будем рассматривать пока что спорную возможность «негативного подкрепления». «К тому же термин «негативное подкрепление» интерпретируется различными авторами неоднозначно, а во многих случаях, особенно применительно к инструментальным методикам активного избегания (avoidence ), самостоятельность физиологического механизма отрицательного подкрепления вообще отвергается или ставится под сомнение». [

\\* MERGEFORMAT "">84; с. 225]

Компенсаторная функция эмоций . Гипермобилизация вегетатики : «...При возникновении эмоционального напряжения объем вегетативных сдвигов (учащение сердцебиения, подъем кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т. д.), как правило, превышает реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации ресурсов. В ситуации прагматической неопределенности (а именно она так характерна для возникновения эмоций), когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние энергетические траты, чем в разгар напряженной деятельности – борьбы или бегства – остаться без достаточного обеспечения кислородом и метаболическим «сырьем» [

\\* MERGEFORMAT "">75; c . 35].

Замещающая функция эмоций .Эта функция в определенном смысле является обратной по отношению к обогащению функциональных систем в процессе ориентировочно-исследовательской деятельности. Развитые функциональные систе­мы имеют богатый акцептор результатов действия и, значит, большое множество конт­ро­лируемых пусковых, обстановочных и сигнализирующих о достижении промежуточных результатов стимулов. В новой необычной обстановке часть этих стимулов может отсутствовать и, следовательно, функциональные системы в ней не смогут сработать. В этом случае необходимо ослабить требования к поступающим стимулам, что и делается эмоциями. В новой необычной обстановке нельзя получить хорошую оценку вероятности и, следовательно, будут возникать отрицательные эмоции тревоги, страха или беспокойства, изменяющие формы поведения: «Если процесс упрочения условного рефлекса сопровождается уменьшением эмоционального напряжения и одновременно переходом от доминантного (генерализованного ) реагирования к строго избирательным реакциям на условный сигнал, то возникновение эмоций ведет к вторичной генерализации. #Чем сильнее становится потребность, – пишет Ж. Нюттен ... – тем менее специфичен объект, вызывающий соответствующую реакцию# . Так, голодный человек начина­ет воспринимать неопределенные стимулы в качестве ассоциирующиеся с пищей» [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 38]. Нарастание эмоционального напряжения, с одной стороны, расширяетдиапазон извлекаемых из памяти энграмм ,а с другой стороны,снижает критерии «принятия решения»при сопоставлении этих энграмм с наличными стимулами. «Возникновение эмоционального напряжения сопровождается переходом к иным, чем в спокойном состоянии, формам поведения, принципам оценки внешних сигналов и реагирования на них. Физиологически суть этого перехода можно определить как возврат от тонко специализированных условных реакций к реагированию по принципу доминанты А. А. Ухтом­ского» [Там же; с. 35]. «Компенсаторное значение эмоций заключается в их заме­ща­ющей (недостающую информацию. – Е. В. ) роли » [Там же; с. 38, 39]. «Что касается положительных эмоций, то их компенсаторная функция реализуется через влияние на потребность, инициирующую поведение. В трудной ситуации с низкой вероятностью достижения цели даже небольшой успех (возрастание вероятности) порождает положительную эмоцию вооду­шев­ления, которая усиливает потребность достижения цели». [Там же; с. 39].

Психофизиология воли . Понятие «воля» имеет много смыслов в философской, духовной, психологической и мистической литературе. Мы рассмотрим ее только как физиологическое понятие.

Выше мы говорили, что при появлении препятствий отрицательные эмоции усиливаются, давая дополнительное энергетическое обеспечение для преодоления препятствия. Но такое усиление осуществляется в рамках энергетических возможностей данной потребности. Если препятствие значительно, то достижение данной цели может быть тем не менее приостановлено. Чтобы приостановка действий не происходила при каждом серьезном препятствии, а хоть иногда продолжалась, несмотря на препятствие, необходимо иметь дополнительное и независимое от потребности энергетическое обеспечение. Таким энергетическим обеспечением является воля . «...Трудность постижения подлинных мотивов поведения и породила убеждение в наличии каких-то сверх­регуляторов , которые управляют потребностями, хотя и не всегда справляются с ними... В качестве таких регуляторов традиционно рассматриваютволю и сознание . Ниже мы постараемся показать, что воля не управляет потребностями, а, присоединившись к какой-либо из них, содействует ее удовлетворению. Что касается сознания, то оно занято вооружением потребностей средствами и способами их удовлетворения. Таким образом, и воля, и сознание есть результат трансформации потребностей, этап их дальнейшей разработки» [

\\* MERGEFORMAT "">75; с. 160]. «Мы полагаем, что филогенетической предпосылкой волевого поведения является «рефлекс свободы », описанный И.П.Пав­ло­вым. В сопротивлении собаки ограничить ее двигательную активность Павлов увидел несравненно большее, нежели разновидность защитной реакции. «Рефлекс свободы » – это самостоятельная форма поведения, для которой препятствие служит не менее адекватным стимулом, чем корм для пищедобывательных действий, боль – для оборонительной реакции, а новый и неожиданный раздражитель – для ориентировочной... Столкнувшись с преградой на пути к пище, животное начинает использовать не те варианты действий, которые раньше приводили к пищевому подкреплению, но хранящиеся в памяти способы преодоления сходных препятствий . Именно характер преграды, а не первичный мотив определяет состав действий, перебираемых в процессе организации поведения, способного обеспечить достижение цели... Активность вызванная преградой, в определенных случаях может оттеснить первоначаль­ное побуждение на второй план, и тогда мы встретимся с упрямством, с поведением, где преодоление стало самоцелью, а исходный мотив утратил свое значение и даже забыт» [Там же; с. 162]. «Итак, воля есть потребность преодоления препятствий. Как всякая иная потребность она может явиться источником положительных или отрицательных эмоций, обусловленных самим фактом преодоления (или не преодоления) преграды до того, как будет достигнута конечная цель...Заметим, что вмешательство воли не отменяет универсальную регулирующую функцию эмоций, поскольку воля вмешивается в конкуренцию мотивов опять-таки на уровне эмоций». [Там же; с. 162]